По дороге в Домодедово такси долго стояло в пробках, и Анна порадовалась, что поехала с большим запасом. Зарядивший с утра промозглый дождь равнодушно барабанил в стекла. Сквозь туманную пелену, серым облаком окутавшую город, едва виднелись мокрые бока соседних машин. Загрустившая путешественница достала телефон и, проверив последние сообщения, открыла заставку на экране. С черно-белой фотографии серьезно смотрела большеглазая девушка, как две капли воды похожая на Анну.
Страшно подумать, но маме успело исполниться всего девятнадцать. Ещё месяц, и они станут ровесницами. Какая она была, Соня Платонова? Что любила, о чем мечтала? Что чувствовала, ожидая дочь от бесследно исчезнувшего отца? У Марфы Петровны строгий нрав. Скажет, как отрежет. Маме пришлось нелегко. Как-то бабушка проговорилась, что просила Соню сделать аборт, но та наотрез отказалась. Значит, хотела родить её, Анну. В наше время внебрачный ребенок никого не удивит, а тогда нашлось немало лицемеров, поспешивших осудить «загулявшую» девицу. Бедная мама, сколько унижений она натерпелась, прежде чем подарила мне жизнь и успокоилась навеки.
В глазах защипало, и милое лицо на фото внезапно стало мутным. Анна незаметно смахнула слезы. Мамочка, если бы ты знала, как мне тебя не хватает. Как нужны мне твои советы, помощь, ласковая улыбка. С бабушкой не поговоришь откровенно. Она всего пугается, начинает волноваться и торопится запретить. Если бы могла, привязала Анну к своей юбке и никуда не отпускала. Да и не в советах дело. Главное, чтобы ты БЫЛА. Чтобы я могла обнимать тебя по утрам, встречать усталую с работы, помогать готовить сладкие пирожки. Мы бы отлично зажили втроем. Ты, я и бабушка. И никакие мужчины не были нам нужны. От них все обиды, ссоры и беды.


Новая переводчица сразу понравилась Владимиру Ивановичу. Заранее приехала в аэропорт, аккуратно отозвалась на звонок по мобильному и быстро явилась к месту встречи. Голос приятный, вежливый, без тени кокетства. Правда, при ближайшем рассмотрении девушка показалась слишком молодой, но Долгорукая заверяла, что пришлет настоящего профи, и не верить ей не было никаких оснований. И ещё Владимира Ивановича смутили глаза переводчицы. Темно-синие, серьезные, они смотрели слишком умудренно и строго для столь юной особы, так что немало повидавшему адвокату стало не по себе. Пришлось первым отвести взгляд и излишне оживленно предложить выпить кофе перед отлетом. Анна согласилась и с невозмутимым спокойствием устроилась за высоким столиком. Глядя, как она неторопливо подносит к губам воздушное бизе, Владимир Иванович лихорадочно сглотнул обжигающий эспрессо. В свои неполные тридцать лет он давно перестал теряться в присутствии дам. Что же особенного в этой невысокой девочке, хрупкую фигурку которой не разглядишь за просторным костюмом? Или всё дело в том, что в кои-то веки его импозантный облик не произвел впечатления на представительницу прекрасной половины? Ответа Владимир Иванович не знал, но, садясь в самолет, с облегчением подумал, что переводчица летит эконом классом, и у него есть время, чтобы разобраться в своей непонятной реакции.

Растревожившая адвоката особа находилась не в лучшей форме. В голове Анны испуганными мотыльками порхали похожие мысли. Хранить напускное спокойствие оказалось слишком сложно, и, опустившись в кресло у окна, она задрожала, словно в ознобе. Ольга тысячу раз права. От таких мужчин, как Корф, лучше держаться подальше. Он создан, чтобы разбивать сердца. Стоило Анне встретить насмешливый взгляд серых глаз, и коленки малодушно подогнулись. Странно, что у неё хватило сил спокойно сесть за столик и неторопливо проглотить пирожное, вкуса которого она не почувствовала. Так дело не пойдет! Надо взять себя в руки и думать только о работе. Пусть темноволосый красавец смущает других девиц. Она достаточно умна, чтобы не поддаться мимолетному соблазну.

Продолжение