1
Вечерело. На темном небе одна за другой загорались неяркие звезды. Голубоватым шлейфом кружили они вокруг сонной луны, игриво прятались в лесных ветвях и смело спускались вниз, вспыхивая блестками на высоких сугробах. Вторя звездному танцу, в морозном воздухе вальсировали снежинки, серебря ели вдоль дороги и путаясь в ресницах одинокого всадника.
«А на Кавказе сейчас весна», - подумал молодой офицер, смахивая с загорелого лица липкий снег. Ещё недавно он наслаждался короткой передышкой между боями, нежась в теплых лучах южного солнца. Известие о смерти отца застало его врасплох. Год назад они крупно поссорились. Лицемерное примирение перед отъездом сына в боевую часть ничего не изменило в их отношениях.
«Владимир, надеюсь, ты не уронишь честь семьи Корфов». Офицер криво усмехнулся, вспоминая пропитанный фальшью голос отца. Старик не выглядел озабоченным судьбой сына. Они никогда не были близки друг другу. Самым родным человеком для старого барона была его крепостная воспитанница. Это о ней, о своей распрекрасной Анне, отец всегда беспокоился, холил и нежил, частенько забывая о родном сыне. Всякий раз, наблюдая их нежную дружбу, Владимир вновь и вновь чувствовал себя чужим в родной семье.
Быть может, если б мать Владимира была жива, всё было бы по-другому. Но молодой барон осиротел будучи ребёнком и вырос, не зная материнской ласки. Отец был с ним строг, и мало интересовался судьбой сына. Одно время Анна пыталась подружиться с молодым бароном и стать ему сестрой, как того хотел отец. Но Владимир с презрением оттолкнул девушку, заявив, что крепостная никогда не станет ему сестрой.
Барон вздохнул. Кроме избалованной отцом красавицы дома его никто не ждал. Интересно, дал ли отец вольную своей любимице? Или красотка станет его собственностью? Владимир злобно усмехнулся. В любом случае жизнь Анны резко переменится. Ей придется забыть свои дворянские замашки и вернуться на предназначенное судьбой место дворовой девки.
Вдали показалось родовое поместье. Дом встречал его ярко освещенными окнами. Владимир удивился. Такую иллюминацию Корфы устраивали только по случаю бала. Что происходит? Анна уж точно не спит. Очень хорошо. Он сразу же разберется с красавицей, лишив её ложных надежд. Стекляшке не стать драгоценным камнем.
2
Управляющий был первым, кто встретил молодого барона. Угодливо кланяясь, остзейский немец Карл Модестович выразил молодому хозяину свои соболезнования. Сбросив заснеженную одежду на руки управляющего, Владимир хмуро спросил:
- По какому случаю иллюминация в доме?
- Барыня велела свечи поярче зажечь. Темноты они бояться стали-с после смерти Ивана Ивановича.
- Какая барыня? – удивился молодой барон.
- Как же-с. Вдова батюшки Вашего. Разве Вам ничего не сообщили?
- Нет, - холодея от страшной догадки, ответил Владимир.
- Иван Иванович вольную дал воспитаннице своей, Анне, а потом обвенчался с нею, - внимательно наблюдая за реакцией Владимира, ответил управляющий.
Гнев, исказивший красивое лицо барона, порадовал Карла Модестовича. Хитрого немца тревожили собственные заботы. Проворовавшись вдрызг, он с ужасом ожидал, когда молодой хозяин потребует полного отчета о делах в поместье. Надо было срочно придумать – на кого свалить свою вину. Анна казалась удобным объектом для этого.
«Скажу, что молодая баронесса всё на наряды и драгоценности протратила, и дело с концом», - надеялся хитрый лис. Он хорошо помнил, как сильно не ладили Анна и Владимир. «Вряд ли молодой барон поверит своей мачехе. Он и раньше-то её не любил. А теперь за скоропалительное замужество возненавидит. Вон как зубами-то скрипит», - с радостью думал Карл Модестович.
- Где она? – грозно спросил Владимир.
- В гостиной, - пробормотал управляющий, холодея от ужаса. Карлу Модестовичу было жутко, хотя он знал, что ярость барона предназначена не ему, а Анне.
Владимир гневно тряхнул темной челкой и, твердо ступая, направился по лестнице наверх.
3
Барон открыл дверь в гостиную. У камина, вполоборота к нему, сидела Анна. Владимир замер, неприятно пораженный собственной реакцией. При виде новоиспеченной баронессы Корф на него накатила липкая волна полузабытого томленья. Поневоле он залюбовался красавицей. Бездонные голубые глаза. Грусть на бледном лице. Глухое траурное платье повторяет изгибы обольстительного тела. Золотистые локоны затянуты в тугой пучок на затылке. Из строгой прически выбилась волнистая прядь и теперь золотится на фарфоровой белизне изящной шеи. Захотелось прижаться к шелковому завитку и жадно целовать нежную кожу, забывая обо всём.
Владимир стиснул зубы, отгоняя наваждение, глубоко вздохнул и насмешливо произнес.
- Тоскуете, госпожа баронесса?
Анна испуганно вскочила, повернулась к барону. Сердце Владимира предательски дрогнуло при виде искренней радости на её лице. Но он быстро напомнил себе, кто перед ним. Женщина, отнявшая у него любовь отца, а теперь пытающаяся на правах мачехи завладеть частью его наследства. Взгляд барона стал холодным и жестким, но молодая баронесса, обрадованная его приездом, не заметила этого. Она приветливо поздоровалась. Склонив голову, бережно достала из складок платья конверт и отдала его со словами:
- Это письмо от Вашего батюшки.
- Благодарствуйте, матушка, - ёрнически ответил барон. – Почитаю на досуге, - добавил он и небрежно засунул письмо в карман.
Наконец, Анна почувствовала издёвку в его словах. Разочарование разлилось по её лицу. Гордо и обиженно вскинула она прелестный подбородок:
- Как Вы смеете так себя вести, барон?
А Вы надеялись, что я сожму Вас в своих объятиях и начну нежно утешать молодую вдовушку. И не мечтайте. Вы не в моем вкусе!
- Я полагала, что смерть отца разбудит в Вас человеческие чувства. Но Вы остались всё тем же равнодушным негодяем!
- Как смело Вы заговорили, новоиспеченная баронесса, - с угрозой в голосе произнес Владимир.
- Не пытайтесь испугать меня. Я больше не боюсь. Какое счастье, что благодаря Вашему отцу я не завишу от Вас ни в чем.
- Запомни, ты никогда не будешь носить гордое имя баронессы Корф, - отчеканил Владимир. – Ты была и останешься крепостной девкой. Скоро я добьюсь, чтобы этот брак признали недействительным, и выгоню тебя из дому.
- Я рада только одному – что Ваш батюшка так и не узнал, какой негодяй его сын, - гневно дрожа ответила Анна. – Завтра же я покину Ваш дом. Московское поместье теперь принадлежит мне. Даже не вздумайте туда приезжать. Будете выставлены за дверь в тот же час.
Анна сверкнула глазами, храбро встретив разгневанный взгляд барона. И резко повернувшись, покинула комнату.
