Глава седьмая.
Немного психоанализа.
Перебирая в памяти давние события, я поднялась в спальную, приняла душ и забралась в постель. Под теплым и уютным одеялом страхи прошли без следа. В конце концов, это был просто сон. Но что-то смутное продолжало тревожить. Вздохнув, я призналась, что не могу понять саму себя. В привидевшемся кошмаре я бесстыдно таяла под ласками Владимира, жадно ловила каждое его прикосновение, и была готова простить всё, даже грубость. Неужели во сне на свободу вырвались мои затаенные желания? Пора разобраться в собственных чувствах. Слишком долго они были загнаны в самый дальний угол моей жизни.
После мерзкого случая с Андреем, я долго шарахалась от мужчин. Особенно от красивых и ярких. Потом привыкла к одиночеству. Да и времени на самокопания не оставалось. Выжить одной в большом городе непросто. Мне ещё повезло с работой. К тому же банк оплачивал учебу в академии. Но всё равно – забот было так много, что, лишь получив диплом, я вздохнула свободней и сразу решила, что теперь, назло всем, устрою и свою личную жизнь. Но чувства не подчиняются приказу.
Найти хорошего парня оказалось несложно. Слава был надежным, добрым, порядочным. Вот только, целуя его, я не ощущала ровным счетом ничего. Приходилось уговаривать себя, упрямо повторяя, что любовь придет со временем. Главное, рядом достойный человек. Слава уловил эту фальшь. И когда узнал, что будет у меня первым, предложил повременить и проверить наши чувства. Не скажу, что обрадовалась его благородству. Но неделя без преданного рыцаря пролетела незаметно. Потом вторая, третья… Через месяц Слава позвонил. Я с торопливой благодарностью признала его правоту, и мы расстались спокойно и вежливо.
После разлуки на душе стало легко и свободно, словно с неё свалился тяжкий груз. Личная жизнь сама собой отложилась на неопределенное время. Потом на работе начались неприятности - новый начальник выказал излишнее внимание моей скромной персоне. Пришлось срочно уволиться. При устройстве в ДВИК-банк со мной долго беседовала психолог, приветливая дама средних лет. В конце разговора, внимательно поглядев, она спросила: - Только между нами. Вы ушли с прошлого места из-за приставаний шефа? Растерявшись от подобной прямоты, я кивнула головой. Женщина ободряюще улыбнулась: - Не волнуйтесь. У нас Вам это не грозит. Владимир Иванович строго следит, чтобы личные отношения не мешали работе.
Я усмехнулась воспоминаниям. Жаль, проницательная психолог не видела сценку в бассейне. Интересно, как бы она тогда заговорила? Возможно, оправдала бы босса. Ту неделю на Кипре я была с ним мила и приветлива. Смеялась над шутками Владимира. Крепко держалась за его руку, спускаясь в катакомбы Пафоса. Во время обеда мы сидели рядом. Вместе выбирали сувениры. И я не отстранялась, когда его тонкие, сильные пальцы поправляли заколку в моих растрепавшихся волосах. Зачем обманывать себя. Он нравился и нравится мне. Если бы в бассейне Владимир не повел себя так бесцеремонно и напористо, всё могло сложиться иначе.
Но вместо изящного романа вышел неприглядный скандал. Корф решил, что я его терпеть не могу, и целый месяц держался с холодной вежливостью, постоянно подчеркивая своё безразличие. Так бы всё и тянулось, если бы беда не свела нас вновь. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Выходные мы провели вдвоем. Владимир снова стал внимателен и заботлив. Развлекал, ухаживал. Каждый вечер рано возвращался домой. Накупил гору вещей, о которых я не просила. А вчера привез мои любимые ландыши - и это среди зимы. Может его чувства гораздо серьезней, чем я думала? Наивно надеяться, что блестящий Корф станет мне родным и близким. Но оставаться старой девой ещё глупее. Может отбросить страхи и самой сделать первый шаг к человеку, завладевшему моим сердцем. Человеку, которого я боюсь и которым всё больше восхищаюсь.
В субботу, после отъезда Репнина, я услышала, как Владимир играет на рояле, и, пораженная, замерла. Чтобы клавиши ожили и заговорили с такой страстью, недостаточно семь лет проучиться в музыкальной школе. В каждом звуке слышалась душа, тоскующая, встревоженная, смятенная. Она словно пыталась достучаться до меня, сказать что-то важное... Помню, как сверкнули глаза Владимира, когда после финального аккорда, он повернул голову и встретил мой зачарованный взгляд. На миг показалось, что сейчас он бросится, обнимет, поцелует, закружит по комнате. Но наваждение быстро прошло. Корф спокойно улыбнулся и пригласил меня к роялю. Спустя минуту мы играли в четыре руки, и я изо всех сил старалась не опозориться перед таким маэстро…
Громкая мелодия мобильного прервала раздумья. В трубке послышался голос Репнина. Михаил расстроено пожаловался, что у него срочные новости для Корфа. А тот словно сквозь землю провалился. - Вас, Анна, это тоже касается, - добавил Михаил. – Совсем недавно Ваша сотрудница оплатила операцию матери. Около ста тысяч долларов. Это Мари. Взять деньги ей было неоткуда. Вот так. Сожалею. Пусть Корф позвонит мне. Надо решать – что делать.
