Глава восьмая.
Происшествие на дороге.
Положив телефон на столик, я расстроено сжала виски. Почему Мари никому не сказала о своей беде? Как решилась на этот отчаянный шаг? Она была у нас самой младшей. Самой неопытной и самой старательной. Первое время мы ласково посмеивались, когда она трогательно сверяла ксерокс с оригиналом, боясь, что в копию вкралась ошибка. Потом Мари освоилась. Начала выполнять сложные задания. Приветливая и отзывчивая. Всегда готовая помочь другим. Бедная девочка, что ей пришлось пережить! Даже если она виновата, то сделала это ради своей мамы. Я обязана вступиться за неё. Надо поговорить с Владимиром. Где же он? Из банка давно уехал. На звонки не отвечает. Только бы с ним ничего не случилось, - взволнованно подумала я.
Возбужденно походив по дому, я попробовала набрать номер Владимира. Мне повезло больше, чем Репнину. Почти сразу в трубке раздался встревоженный голос.
- Анна, как Вы? Ничего не случилось?
- Нет-нет, всё хорошо, - поспешила я успокоить Корфа. – То есть, у меня всё хорошо. Но недавно звонил Репнин. Оказалось, что Мари потратила крупную сумму на лечение своей мамы. И теперь Михаил подозревает её в воровстве. Даже если это правда, Мари заслуживает снисхождения. Прошу Вас.
Я перевела дух, готовясь перечислить все достоинства своей доброй и скромной сотрудницы. И с удивлением услышала, как Корф спокойно возразил. – Нет, Мари здесь ни при чем. Сейчас позвоню Репнину. Дело в том, что деньги на лечение выделены мною. Просто по ряду причин я просил Мари сохранить всё в тайне.
От неожиданного поворота я онемела и едва не пропустила последнюю фразу Владимира:
- Аня, нам надо серьезно поговорить. Я скоро приеду. Минут через пять.
Вспомнив, что Корф любит сам сидеть за рулем, я пожалела, что отвлекла его от дороги. И, торопливо ответив, что буду ждать, повесила трубку. Потом, чувствуя себя по уши влюбленной старшеклассницей, взлетела на второй этаж и принялась перебирать наряды, привезенные заботливым хозяином дома. Облачившись в нечто розовое и невесомое, я на миг застыла перед зеркалом, разглядывая своё возбужденное лицо. Неизвестно, о чем будет разговор. Но всё равно сердце замерло в радостном ожидании. Расчесав локоны, я посмотрела на часы. Сейчас Владимир приедет. Что он скажет? Если слова, о которых мечтаю, то не стану сомневаться и отвечу тем же. Мы будем вместе. Хотя бы недолго. Нельзя отказываться от своего счастья…
Прошло полчаса, а Владимир не ехал. Становилось всё тревожней. Я пробовала звонить. Но абонент был недоступен. Недобрые предчувствия охватили меня. Не находя места от беспокойства, я поделилась волнениями с экономкой. Она позвала мужа, сгребавшего снег, и мы решили вместе проехать вдоль шоссе. Посмотреть – всё ли в порядке. Через пару минут наша машина выехала на пустынную дорогу, а ещё через минуту я с ужасом увидела разбитый джип Владимира. Автомобиль был так искорежен, что сердце заныло от страшной мысли. К счастью, ужас, охвативший меня, тут же прошел. Милиционер, отмерявший что-то рулеткой, сказал, что водитель практически цел. Но удар был сильным, поэтому скорая увезла его – проверить, нет ли скрытых травм. Чуть не плача от счастья, я на дрожащих ногах села обратно в машину и до самой больницы боялась вымолвить слово. Только молча молилась. Хорошо, что за рулем сидела не я. Иначе бы точно случилась вторая авария.
Нас долго не пускали к Владимиру. Наконец, вышел врач и, сочувственно поглядев в моё бледное лицо, спросил – не я ли невеста Корфа. А потом успокоительно промолвил.
- Не волнуйтесь. Ваш жених в полном порядке. В рубашке родился. Даже сотрясения нет. Хотя полностью этого исключить нельзя. Несколько дней необходим полный покой. Я бы оставил его в больнице. Но Ваш красавец рвется домой. Придется отпустить. Присмотрите за ним хорошенько.
Кивнув в ответ на слова благодарности, доктор повел меня к Владимиру.
Сказать, что я обрадовалась, увидев целого и невредимого Корфа – ничего не сказать. Ноги сами понесли меня к нему, руки крепко обхватили широкие плечи. И, замерев в родных объятьях, я позорно зарыдала, повторяя, что люблю его. Что он мне дороже всего на свете. Корф виновато улыбался, целовал мои мокрые щеки и что-то ласково шептал. А я пыталась успокоиться и никак не могла. Хотела ответить и только тихо всхлипывала вместо слов. Лишь сейчас я поняла, как сильно люблю Владимира. И не переживу, если с ним что-то случится.
Обратно мы ехали не спеша. Радостные слезы высохли, уступив место смущению. Я так откровенно кинулась на грудь Корфа, что теперь волновалась – имела ли на это право. Но скоро бережные ласки Владимира успокоили меня. Его серые глаза смотрели с любовью. Тонкие пальцы перебирали мои локоны. К тому же, он сам назвал меня невестой. Пусть и расхлебывает эту кашу. Больше не буду ничего бояться и ни о чем беспокоиться.
Дома Владимиру пришлось лечь в постель. Сначала он противился изо всех сил. Но, узнав, что я посижу рядом, сдался и мирно притих под одеялом. Господи, какой это был счастливый вечер. Мы говорили, говорили и не могли наговориться. Сейчас уже не помню, что мы обсуждали. В памяти осталось только ощущение полного и безусловного счастья.
Давно стемнело. Пора было уходить, а я никак не могла решиться и высвободить руку из теплых ладоней Владимира. Сегодня с ним могло случиться непоправимое. Я бы потеряла самого дорогого человека, даже не успев сказать, как сильно люблю его. Хорошо, что беда прошла стороной. Как же мало и как много надо, чтобы быть счастливой…
Наконец, увидев, что дело идет к полуночи, я встала и начала говорить что-то бодрое на прощанье. Но Владимир перебил меня.
- Не уходи, - прошептал он внезапно охрипшим голосом. – Пожалуйста, останься.
Я встретила молящий взгляд серых глаз и поняла, что не могу и не хочу сказать «нет». И не важно, что станет с нами потом.. Сейчас в целом мире есть Владимир и я. И мы будем вместе. Лишь это имеет значение…
А насмешливые губы уже шептали что-то успокоительно нежное, сильные руки тянули к себе. Я даже не заметила, как погас свет. Сердце на миг замерло и, ухнув, заколотилось, словно бешеное. Голова закружилась. И глядя в томительные серые глаза, я полетела в сладкую бездну...
