Что бы делали уездные сплетницы без князя Долгорукого? Зачахли, иссохли и умерли от тоски! Целый год его семейство давало пищу их бойким языкам, блеск завистливым глазам и усладу желчным душам. Внезапное воскрешение князя из мертвых, отравительница-княгиня, пьяные пляски старшей дочки и излишний интерес к конюхам младшей, скандал на венчании единственного сына и его внезапное убийство, - темы для разговоров рождались одна за другой. Нынче кумушек будоражил новый скандал. Не прошло и месяца после смерти обезумевшей супруги Петра Михайловича, как князь собрался жениться! И на ком! Безродной девице в три раза младше его! Напрасно плачущие Лиза и Соня умоляли папеньку одуматься. Не помогла даже хитрая интрига Полины, недавно найденной побочной дочери князя. Прежняя любимица была отринута и позорно изгнана из усадьбы. Ради нового увлечения старый селадон не останавливался ни перед чем. Говорили, что по просьбе хорошенькой невесты князь подписал бумаги на освобождение из тюрьмы убийцы своего единственного сына. И слухи были не напрасны. Впрочем, опасаясь молодого соперника, хитрый старик поставил непременным условием прежде сыграть свадьбу, к которой готовился с поистине царским размахом. Платье для венчания с любезной Аннушкой было выписано из Парижа, обручальное кольцо стоило целое состояние, а не имеющая ни гроша невеста получила в подарок от жениха щедрое приданное.
За день до свадьбы Лиза и Соня ещё раз попытались усовестить отца. Услышав среди прочих упреков, что он поступает дурно по отношению к юной невесте, князь невероятно удивился. Ещё бы, старик считал, что облагодетельствовал сиротку предложением руки и сердца.
– Папенька, но Анна любит барона Корфа, - жалобно возразила младшая дочь.
– Глупости, - отмахнулся князь. – Переменчивый юнец не сделает Аннушку счастливой. Ей нужна надежная опора!
Лицемерная фраза переполнила чашу терпения старшей дочери. Она нахмурилась и сердито выпалила: - Соня, хватит умолять этого эгоиста! Он довел до погибели маменьку и продолжает жить, как ни в чем не бывало! Он держит в тюрьме безвинного Владимира и хочет жениться на его невесте! И ты взываешь к его благородству?! Нельзя пробудить то, чего нет!
Не найдя слов для ответа, князь побагровел от злости и затопал ногами, прогоняя дочерей с глаз долой. Ему не хотелось более разговаривать с мерзавками, повышающими голос на собственного отца. И чего он им всем сделал? Петр Михайлович устало опустился в кресло и схватился за разболевшееся сердце. Он искренне считал себя непричастным к гибели жены. Их брак не задался с самого начала. Марья была расчетлива и холодна, а ему хотелось тепла и женской ласки. С любовницей князю тоже не повезло. Марфа оказалась бессердечной лгуньей. Она скрывала от князя письма детей, а потом обезумела от ревности. Петр Михайлович вздохнул и улыбнулся, вспомнив о молоденькой невесте. Нежная и кроткая, она не похожа на его прежних женщин. А как смело Анечка вступилась за Петра Михайловича! Даже разорвала помолвку с красавцем женихом! Узнав от слуг подробности ссоры, князь впервые серьезно задумался о давно любезной его сердцу сиротке и не упустил свой шанс, когда девушка пришла просить за сидящего в тюрьме барона. Завтра закончатся все волнения, Анна станет княгиней Долгорукой и сделает счастливым своего мужа!
Вопреки лучезарным надеждам князя, его кроткая невеста не испытывала ни любви, ни благодарности к щедрому жениху. Она почитала грядущее замужество хуже смерти и давно бы убежала прочь от проникшегося внезапной нежностью старика, но в его руках была жизнь Владимира. Барон второй месяц томился в тюрьме, ожидая казни. Все попытки оправдать несчастного или хотя бы смягчить приговор заканчивались неудачей. Не помогло ни расследование князя Репнина, нынче отосланного на Кавказ, ни заступничество цесаревича. Отчаявшись, Анна решилась на последнее средство и согласилась на постылый брак. Сегодняшний вечер был прощальным, но барон, нежно обнимающий прекрасную посетительницу, ни о чем не подозревал. Радуясь долгожданному свиданию, он наслаждался каждым мигом наедине с любимой. К его удовольствию, Анна оставила свою обычную стеснительность и сама пылко целовала Владимира, не скупясь на сладкие слова и ласки. Тая в лучах её нежности, узник блаженствовал, забыв обо всем на свете. Только когда девушка преданно заглянула ему в глаза и попросила не осуждать её, что бы в будущем ни случилось, Владимир забеспокоился. Но Анна долгим поцелуем прогнала прочь его сомнения и, оторвавшись на миг от желанных губ, шепнула: - Не думай ни о чем! Просто люби меня. Люби, как в последний раз!
Ах, если бы уездные кумушки могли хоть одним глазком заглянуть в тюремную камеру барона Корфа! Сколько бы началось разговоров о беспутной невесте князя, развлекающейся с красавцем-преступником накануне свадьбы. Но к огорчению сплетниц ни один нескромный взгляд не потревожил наших влюбленных. Расставаясь, барон прижал к груди ту, которую отныне считал своей супругой, и признался, что за подаренные минуты счастья готов умереть не один, а тысячу раз! Отвернувшись, Анна украдкой смахнула слезу и, выйдя из камеры, упрямо покачала головой: - Нет, любимый, ты не умрешь! Ты будешь жить, чего бы это мне ни стоило!
Свадьба князя Долгорукого собрала весь цвет двугорского дворянства. Поначалу уездные кумушки хотели пренебречь скороспелым до неприличия венчанием, но, прознав о приглашенных из столицы влиятельных друзьях Петра Михайловича, грандиозном фейерверке, парижских деликатесах и иных сюрпризах, позабыли о принципах и явились в полном составе. Пышный праздник оправдал их ожидания, подарив темы для разговоров на целый год. Ничто не ускользнуло от внимания заядлых сплетниц, даже излишняя бледность невесты. Некоторых, самых сердобольных тронула печаль сиротки, но большинство, особливо одинокие дамы, сами надеявшиеся окрутить богатого вдовца, тут же принялись осуждать неблагодарность юной выскочки. И действительно, свадьбе, устроенной влюбленным стариком, могла позавидовать иная принцесса. Каких только чудес тут ни было. Одно действо сменяло другое, и самый придирчивый глаз не мог заметить ни одного изъяна в устроенном торжестве. Лишь однажды появившаяся неизвестно откуда местная колдунья Сычиха смутила веселье, но лакеи тотчас увели безумную старуху, рвущуюся поговорить с новобрачным. Князю, наслаждавшемуся шумным праздником, доложили о досадном инциденте. Следовало наказать недоглядевших слуг, но Петр Михайлович был милостив. Ещё бы, сегодня исполнилось его заветное желание. Рядом сидела кроткая, нежная, молодая жена. Начиналась новая жизнь, сулившая старику любовные блаженства, семейное счастье, послушных детей и прочие радости, о которых долгие годы он даже не смел мечтать. Сычиха, вечно приносящая недобрые вести, вторглась тревожным диссонансом в сладкие думы. Велев посадить сумасшедшую под замок, князь решил поберечь своё и без того слабое сердце и поговорить с незваной гостьей утром, не портя радужного настроения в день свадьбы. Но извечное любопытство взяло верх над осторожностью, и когда уставшую от шумного праздника молодую княгиню Долгорукую увели наверх, готовить к брачной ночи, новоиспеченный супруг решил заполнить томительную паузу, узнав, зачем явилась вздорная старуха.
Дурные предчувствия Петра Михайловича были не напрасны. Сычиха, вскочившая ему навстречу, начала нести несусветную околесицу, утверждая, что князь женился на собственной дочери. Глядя в безумные глаза брызгающей слюной рассказчицы, новобрачный брезгливо поморщился. Он уже жалел, что снизошел до разговора с выжившей из ума старухой. А когда Сычиха заявила, что Анна – ребенок Марфы, князь откровенно расхохотался. Немного успокоившись, он промокнул платком выступившие на глазах слезы и снисходительно спросил:
- Так сколько дочерей нарожала мне твоя приятельница?
- Одну, - торопливо отвечала взволнованная старуха. - Про Полину я выдумала. Боялась, что твоя жена причинит вред Анне.
- Значит, выдумала? – хмыкнул развеселившийся князь. – А ты уверена, что нынче не выдумываешь?
- Могу поклясться! – закивала головой Сычиха, довольная, что успела предупредить. Но радость была преждевременной. Не зря говорят: единожды солгавши, кто тебе поверит?
Петр Михайлович ни на миг не принял всерьез рассказа Сычихи. Старая знакомая давно потеряла у него веру. К тому же у старухи имелись причины для обмана. Князь помнил о её преданной любви к сидевшему в тюрьме племяннику и сразу решил - Сычиха говорит гадости, чтобы напугать, а потом шантажировать счастливого молодожена. Впрочем, чтобы до конца успокоить себя, Петр Михайлович поинтересовался: - Доказательства есть?
Увидев, как собеседница поникла головой, князь расправил плечи и продолжил расспросы ещё увереннее: - Кто может подтвердить моё отцовство?
Старуха побледнела: - Иван, - запинаясь, произнесла она. – Иван знал. Он заставил меня молчать!
Молодожен презрительно поджал губы. Старая злыдня даже выдумать ничего не может! Верный друг не стал бы скрывать от него родную дочь! Скорее можно поверить, что Анечка дочь самого Ивана. Да и не похожа юная красавица ни на Петра Михайловича, ни на Марфу. Порою князю казалось, что он видел прекрасное лицо жены на какой-то старинной картине. Или гравюре? Ну так что? Подобное сходство говорит о вечности красоты, повторяющейся вновь и вновь, чтобы радовать бренный мир. Нет сомнений, Анна ему не дочь, но если грязная сплетня пойдет гулять по уезду - позора не оберешься! Придется посадить Сычиху под замок, чтобы не натворила бед, а там посмотрим. Отвернувшись, князь приказал не выпускать ведьму и отправился к Аннушке, не обращая внимания на несущиеся вслед умоляющие крики.
Поднимаясь наверх, Петр Михайлович с досадой думал о напрасно потраченном времени. Молодая жена, наверное, заждалась его. От этой мысли настроение, испорченной старой ведьмой, снова улучшилось. Князь ускорил шаги, предвкушая ночь, полную блаженства. На свадьбе Аннушка была чересчур бледна. Малышка волнуется. Для неё сегодня всё в первый раз. Хорошо, что у девочки внимательный и опытный муж. Петр Михайлович самодовольно выпятил грудь. Женщины всегда любили князя. И властная Марья, и ревнивая Марфа забывали обо всем в его объятиях. С этими тигрицами приходилось непросто. Аня совсем иная. Наивная и неопытная, она подарит мужу настоящее блаженство. Главное не испугать малышку, а там всё пойдет как по маслу.
Петр Михайлович осторожно отворил дверь в спальную и залюбовался замершей в постели супругой. Какая она красивая! Как пленительно отражается пламя свечей в её широко раскрытых глазах. С такой Цирцеей не стыдно появиться на любом великосветском рауте. А сколько завистливых взглядов сегодня было устремлено на счастливого молодожена!
Князь приблизился и сел рядом с женой, бережно прикоснулся губами к щечке. Так и есть – вся дрожит от страха! Одеяло натянула чуть не до подбородка, глупышка! Петр Михайлович ласково погладил испуганную новобрачную по шелковистым волосам, с трудом вытащил край покрывала из её сжатых кулачков и лег рядом. Он ждал, что, обняв жену, сразу ощутит прилив сил, столь необходимых ему этой ночью. Обычно стоило старику увидеть Анну, как он чувствовал себя молодым сатиром, но сегодня, как назло, ничего не получалось. Сычиха словно сглазила его. Князь прикоснулся к грудкам жены, стыдливо прикрытым кружевным пеньюаром, но и это не помогло. Любовный пыл не приходил. К тому же Анна была холодна словно лед, разве что не стучала зубами. Петр Михайлович послал проклятия старой ведьме, испортившей удовольствие, но быстро успокоил себя, вспомнив, что впереди множество подобных ночей. Сон легко вернет утраченные силы, а жена к утру успокоится и перестанет бояться. В любви при свете дня есть особая прелесть. Завтра он исполнит супружеский долг, попутно насладившись созерцанием прекрасного тела Аннушки. С этими мыслями, князь пожелал любезной жене приятных снов и, отвернувшись, захрапел с кряхтением и свистом.
Утро прогнало ночные тревоги Петра Михайловича. Пробудившись ни свет, ни заря, он с радостью ощутил, что утраченные силы полностью вернулись в его отдохнувшие члены. Успокоившееся сердце билось ровно и четко, будто у молодого. Довольно улыбнувшись, князь приподнял одеяло и хотел немедленно приступить к приятным обязанностям молодожена, но Аннушка спала. При этом малышка выглядела бледной и усталой, словно бодрствовала всю ночь. Петр Михайлович разочарованно поморщился, но решил повременить. Он полюбовался на юное тело жены, просвечивающее сквозь кружевной пеньюар, заботливо укрыл скромницу и, накинув халат, на цыпочках отправился в кабинет.
В доме было пусто и тихо. Ещё вчера Лиза и Соня уехали из усадьбы, напоследок обозвав родного отца подлецом и развратником. Неблагодарные девчонки! Нахмурившись, Петр Михайлович послал дочерям беззвучные проклятья и утешительно подумал, что скоро у него появятся новые детки, добрые и послушные. Старшенького он назовет Андрюшей в память о погибшем сыне. Вспоминая своего любимца, князь тяжело вздохнул. Исполняя данное Аннушке обещание, он давно подготовил бумаги, чтобы оправдать злосчастного Корфа, но не спешил отсылать их в тюрьму. Безрассудный юнец мог устроить скандал на свадьбе или просто умыкнуть невесту из-под венца. От Владимира жди любых безумий. Может не отпускать его? Смягчить приговор, заменив казнь на вечное поселение, чтобы молодой красавец не тревожил княжеский покой? Прекрасная идея!
Открыв сейф, Петр Михайлович потянул из кипы облигаций и заемных писем заготовленные для Корфа бумаги, но вместо нужного конверта на свет явилась старая миниатюра, оставшаяся князю от родителей. На небольшом портрете была нарисована мать Петра Михайловича, умершая сразу после его рождения. Каждый раз, вспоминая сиротское детство, князь проникался жалостью к себе. Кто знает, как сложилась бы судьба, если бы родители были живы? По-старчески прищурившись, Петр Михайлович поднес миниатюру поближе к лицу и в испуге попятился. Свят, свят, свят! С матушкиного портрета на него глядело лицо любимой Аннушки! Схватившись за занывшее сердце, молодожен без сил опустился в кресло и начал проклинать злой рок. Только он нашел своё счастье - нате вам! Несправедливая судьба хочет лишить его и любви, и жены, и будущих деток! Где бродила дура Сычиха до венчания? И как мог Иван утаить от друга родную дочь? – Петр Михайлович уже не сомневался, что венчанная супруга приходится ему дочкой. Господи, что делать? Не разводиться же с собственным ребенком?! Срама не оберешься! Нет, только не это! Надо любой ценой скрыть ужасную новость! Князь лихорадочно оглянулся по сторонам, словно кто-то мог подслушать его мысли, и, неловко взмахнув рукой, зацепил стоящую на столе темную шкатулку с дуэльными пистолетами. От удара крышка с грохотом отворилась. Грозное оружие, обманчиво похожее на изящную игрушку, предстало взору вздрогнувшего Петра Михайловича, подсказывая выход, достойный дворянина. Застрелиться! Спасти честь семьи, смыв позор кровью!

ПРОДОЛЖЕНИЕ...