Прощальное письмо сочинялось легко и быстро. С дальнейшим вышла заминка. Почти час вспотевший от переживаний князь сидел, прижимая к виску дуло пистолета, но умереть благородно и красиво не получалось. Петру Михайловичу хотелось жить. Страх липкой пеленой сковывал тело, не давая ни думать, ни дышать. Мысли беспорядочно мелькали в отяжелевшей от ужаса голове. Удалось задержать и отчетливо оформить лишь одну, самую невероятную. Если уничтожить портрет и придушить злодейку Сычиху, никто не узнает о позоре Долгоруких. Ухватившись за спасительную соломинку, князь отложил пистолет, трясущимися руками поджог портрет матери и долго следил, как догорает единственная улика. Вытряхнув за окошко пепел, он подумал о последней свидетельнице. После смерти Сычихи всё станет по-прежнему. Никто не узнает, что любящий супруг приходится Анне отцом. Честь семьи будет спасена, а там посмотрим. В конце концов, библейский праведник Лот жил со своими дочерьми, - внезапно вспомнились строки священного писания.
Аккуратно закрыв сейф и убрав пистолеты, князь медленно спустился вниз и замер подле комнаты Сычихи. Колени у него дрожали. Ведьме следовало умереть, но безумно хотелось, чтобы вредная старуха умерла сама собой, не делая из благородного человека низкого преступника. Петр Михайлович тяжело вздохнул. Скоро проснутся слуги. Времени на раздумья нет. Надо спасать честь семьи. Проклиная несправедливую судьбу, толкнувшую его на жестокий поступок, князь склонился, открывая замок.
В крошечной комнате для слуг едва умещался широкий топчан, на котором, свернувшись калачиком, спала усталая Сычиха. В бледном утреннем свете её заостренные черты казались особенно резкими, почти злыми. Мысленно перекрестившись, князь осторожно взялся за край подушки и, резко выдернув её, накрыл лицо незваной гостьи. Старуха приглушенно всхлипнула и замахала руками. Вздрогнув, перепуганный Петр Михайлович чуть не бросился прочь, но вовремя вспомнил, что защищает семью от позора и, одолев малодушие, навалился на ведьму всем телом. Через несколько минут всё было кончено. Прислонившись к стене, князь вытер запотевший лоб и нагнулся, проверяя, дышит ли жертва. Слава богу, мертва. Почти машинально убийца поправил смятую постель, подложил подушку под голову усопшей и, едва не теряя сознание, выбрался из комнаты, не забыв, однако, запереть за собою дверь.
Петр Михайлович хотел подняться наверх и добрести хотя бы до кабинета, но сердце, не привыкшее к преступлениям, предало старика. Оно на минуту замерло, переполняясь пульсирующей в висках кровью, а потом ухнуло изо всех сил, распускаясь в груди болезненным цветком. Перед глазами побледневшего князя мелькнули фигурки обиженных дочерей, хмурые лица Марфы и Марьи и удивленные глаза любимого Андрюшеньки. В следующий миг пол покачнулся, стремительно исчезая, и князь полетел в чернильную темноту, разверзшуюся под ногами.
Слуги, явившиеся прибирать дом, обнаружили бездыханное тело хозяина, лежащее рядом с парадной лестницей. Вызванный врач констатировал апоплексический удар.
Тихая смерть Сычихи не привлекла внимания обитателей Двугорского уезда. Зато о князе Долгоруком, отдавшем концы после ночи с молоденькой женой, судачили долго и с удовольствием. Дамы нравоучительно поджимали губы, говоря, что бог наказал сластолюбца за скороспелую женитьбу. Мужчины весело посмеивались над стариком, не пережившим ласк юной красавицы. При этом многие из остряков с интересом поглядывали на молодую княгиню, которая после смерти мужа прибавила к пленительной красоте солидный капитал. Некоторые даже поторопились выказать серьезность своих намерений, но напрасно потратили время. Анна вернула богатое приданое дочерям князя, а сердце отдала вышедшему из тюрьмы бретеру, задире и вольнодумцу Корфу. За одним скандальным браком последовал другой не менее скандальный, ибо княгиня Долгорукая не стала дожидаться конца траура, соблюдая положенный приличиями срок. Накануне свадьбы светские насмешники предлагали делать ставки: переживет ли новый супруг объятия пылкой красавицы. Но, памятуя амурные похождения барона, никто не рискнул на пари. И верно. Брачная ночь имела последствия лишь для очаровательной баронессы, и то приятные. Спустя девять месяцев Анна подарила мужу наследника.
КОНЕЦ
