Зимнее солнце ещё медлило над порозовевшим горизонтом, а чета Корфов уже сидела в уютной столовой. Барон, собирающийся на службу, допивал горячий кофе и ласково выговаривал жене:
- Аня, зачем ты встала так рано? Я человек военный, вот и поднимаюсь ни свет, ни заря. А тебе надо высыпаться - за себя и за малыша.
Баронесса виновато улыбнулась:
- Володя, нам не спится без тебя. К тому же, - она кокетливо поправила оборку голубого платья: - У меня сегодня много дел. Ты не забыл, что вечером по приглашению цесаревича мы идем на бал?
Барон озабоченно нахмурился:
- Я ещё надеюсь отговорить тебя. Александр не обидится, когда узнает о твоем положении.
Анна посерьезнела:
- Я знаю, тебе безразлично мнение света. Но у нас будет ребенок. Нельзя, чтобы он стал изгоем. Ради него мы должны пойти на праздник. Пусть все видят, что твоя жена принята при дворе. Один вальс с цесаревичем, и мы желанные гости в любом доме.
- Ты собираешься танцевать?!
- Я прекрасно себя чувствую. Танцы не повредят ни мне, ни малышу. Ты ведь не хочешь, чтобы всё время до родов я просидела взаперти?
Ухмыльнувшись, барон кивнул головой, подтверждая давнее желание посадить жену под замок. Анна шутливо погрозила пальцем и хотела возразить, но вошедший слуга прервал её на полуслове:
- Барин, Вам записку принесли и ждут ответа.
Владимир взял листок и быстро пробежал глазами:
- Кто принес?
- Мужик какой-то. По виду деревенский.
Барон махнул рукой: - Проводи его в гостиную.
- Он грязный весь, – замялся слуга, но, увидев, что барин нахмурился, смолк и покорно пошел за незваным гостем.
Анна отодвинула стакан с теплым молоком:
- Что-то случилось в деревне?
- Судя по тому, что Репнин начал гримироваться – события серьезные.
- Ты хочешь сказать…
- К нам пожаловал Мишель. Сейчас узнаем – с чем.
Баронесса потупилась:
- Мне бы не хотелось встречаться с Мишей, пока он не узнает, что той ночью с ним была не я.
- В чем же дело? Перед отъездом Соня сказала, что ты можешь открыть правду, когда понадобится. Давай объяснимся с Репниным прямо сейчас.
- Я боюсь, что Михаил расскажет обо всем Лизе, а ей нельзя волноваться. Лучше подождем до родов. И потом, мы решили не говорить ему о ребенке.
- Не мы, а ты. Впрочем, с новостью о ребенке можно не спешить. Пусть родится для начала. А за Лизу не беспокойся. Репнин не дурак и не станет огорчать её перед родами.
Барон склонился и приник к губам жены, не давая ей возражать. Когда порозовевшая Анна пришла в себя после поцелуя, Владимир уже ушел к нежданному гостю.


Михаил в волнении мерил шагами гостиную, то и дело натыкаясь на стулья и кресла. В последний миг он начал сомневаться, надо ли просить о помощи Владимира. Три месяца назад они расстались почти враждебно и с тех пор не виделись. За это время князь сильно соскучился по другу. Но вряд ли Владимир испытывал те же чувства. Корф не обрадуется, увидев приятеля, наставившего ему рога - пусть даже случайно. К тому же передав Владимиру веер, князь сделает друга соучастником в опасном деле. Фактически поставит под удар. Но к кому ещё пойти в трудную минуту?
Знакомые уверенные шаги прервали раздумья князя. Секунда, и на пороге показался Владимир, ни капли не переменившийся за время разлуки. Плечи горделиво расправлены. Глаза смотрят лукаво, а рот изогнут в веселой усмешке. В радостном порыве, князь хотел как прежде броситься к другу на шею, но в последний миг остановился, вспомнив о своей вине. Но барон, словно не замечая смущения Репнина, подошел и крепко расцеловал его в обе щёки.
- Рад видеть тебя, Мишель. Хоть и в странном виде. Садись, рассказывай, что с тобой стряслось. Как дом? Как Лиза? Уж не разорился ли ты, братец, что разгуливаешь в крестьянском зипуне.
- С Лизой всё в порядке. С домом тоже, - широко улыбнулся князь, ободренный приветливым видом друга. – Я не разорился, но кое-что стряслось, - Михаил взял протянутый бароном бокал бренди и сделал несколько глотков: - Репнины попали в немилость. Мне приказано не покидать усадьбу до особого разрешения императора. Пришлось по старой памяти переодеться, чтобы предупредить Наташу. Она ещё не знает, что вовсе не Репнина.
- Кто же твоя сестра?
- Не угадаешь! Ната оказалась принцессой Дармштадской, а Мари моей сестрой – княжной Марьей Репниной.
- Вот это новость! Давай, объясняй всё по порядку.
Михаил пространно живописал последние события, закончив тем, что родители с Мари остановились в его усадьбе. Выслушав рассказ, барон задумчиво покачал головой.
- Действительно, невероятно. Вот почему Мари не ответила на Анино письмо - её увезли из дворца. Ты прав, что решил предупредить Наташу. Но, Мишель, тебе опасно появляться в Зимнем. Лучше я обо всём расскажу Наташе на сегодняшнем балу.
- Спасибо, Володя. Но говорить на празднике о Наташином происхождении опасно. Могут заметить её удивление и догадаться о теме разговора. Или просто подслушать. Лучше передай это, - князь вытащил из засаленного зипуна аккуратный сверток. Это фамильный веер Репниных. Я вложил в него письмо к Наташе. На шумном балу не составит труда вручить ей эту безделушку. А вечером в своей комнате она достанет записку и спокойно прочтет.
- Душевно придумано, - похлопал друга по плечу барон. – Так и сделаю. Дам веер Анне, и она незаметно поменяется им с Наташей.
Услышав имя баронессы, Михаил решился задать давно мучавший его вопрос:
- Как поживает твоя супруга?
Владимир нарочито широко улыбнулся: – Замечательно. Весела, здорова и, как положено примерной жене, третий месяц в тягости.
Князь побледнел. Барон насмешливо оглядел испуганного друга:
– Не волнуйся, ты тут не причем, - и, посерьезнев, добавил: - Мне давно следовало сказать тебе правду, но сначала я сам ничего не знал... Жена призналась слишком поздно, после несостоявшейся дуэли... В общем, в Лизиной спальной была не Анна.
Михаил вздрогнул и поднес руки к вискам, пытаясь переварить сказанное. Элементарная логика подсказывала, что на месте баронессы могла быть только маленькая Соня, но сознание отказывалось верить невероятному известию.
- Это был кто-то из горничных? – с робкой надеждой спросил он.
Владимир вздохнул:
- Миш, ты всё понял.
- Но почему она не оттолкнула меня?
- Твоя свояченица давно в тебя влюблена и поначалу приняла твоё явление за сладкий сон. Лучше объясни, как ты не понял, что с тобой невинная девушка?
Репнин угрюмо потупился. В его памяти предстала безумная ночь, которую он пытался, но не мог забыть. Так вот почему болезненно вздрогнула та, кого он принял за Лизу. Какой кошмар! Что он натворил!
Барон сочувственно положил руку на плечо сникшего друга. Князь поднял глаза и виновато пробормотал:
- Это у тебя богатый опыт, а у меня никогда не было девственницы.
Владимир ещё крепче обнял его.
- Держись, Мишель. Анна не хотела, чтобы ты узнал правду до Лизиных родов. Она волнуется за сестру. Но я решил, что тебе давно пора услышать обо всем.
Князь кивнул:
- Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Пусть Анна не беспокоится. Я не стану тревожить Лизу печальными новостями. Только скажи, что с Соней? Что я могу сделать для неё?
Барон едва удержался, чтобы не съязвить, сказав, ты уже сделал всё, что мог. Вместо этого, он покачал головой и, досадуя на то, что приходится врать, промолвил:
- У княжны всё в порядке. При дворе у неё началась новая жизнь. Не надо тревожить Соню напоминаниями о прошлом.
Михаил кивнул. Ему было не по себе под внимательным взглядом Корфа. Хотелось поскорее сбежать и наедине с собой обдумать случившееся. Князь суетливо встал и обнял друга на прощание.
- Передай Анне от меня привет. Я еду обратно в деревню. Надо вернуться, пока никто ничего не заметил.

ПРОДОЛЖЕНИЕ