Княгиня Репнина умирала. Болезнь началась внезапно - так камнем сваливается с неба на беззащитного птенца охотящийся коршун. Уже неделю хворь безжалостно терзала Елизавету Петровну. Вчера прячущий глаза доктор сочувственно сказал её мужу: «Михаил Александрович, надо готовиться к худшему. Княгиня совсем плоха. Боюсь, она не доживет до завтрашнего утра».

Осторожные намеки доктора и жалостливые взгляды сиделки давно уже готовили князя к неизбежному, но высказанная вслух страшная правда чуть не убила его. Побледневшему Михаилу Александровичу показалось, что редкие пылинки, мирно дремлющие в луче света, вдруг вихрем понеслись по комнате, сбиваясь в плотный темный рой перед его глазами. Голова закружилась, в висках бешено застучало, колени измученного бессонницей князя подогнулись, и он верно бы рухнул на пол, если б стоящий рядом слуга не успел подхватить своего хозяина, бережно усаживая его в кресло.

Пожилая востроглазая сиделка метнулась и заботливо поднесла флакон с нюхательной смесью к лицу князя. Он непроизвольно вздохнул и закашлялся, возвращаясь к страшной реальности. «Михаил Александрович! Вам надо прилечь, иначе я не ручаюсь за Ваше здоровье», - строго произнес доктор.

Поучительная интонация произвела обратный эффект. Князь расправил сгорбленные бедой плечи и надменно произнес: «Об этом не может быть и речи. Я ни на минуту не оставлю жену». Неожиданно легко встав, он твердой походкой пошел обратно в спальную княгини, на ходу стирая тоску и безнадежность с усталого лица.

- Бедный князь, - скорбно произнесла сиделка. – Вся жизнь у него в жене. Говорят, они душа в душу четверть века прожили. Что его ждет, как умрет княгинюшка? Если б хоть детки у них были, помогли бы беду пережить. Да вот, не дал бог этого счастья. Останется Михаил Александрович один, как перст.

Доктор крякнул, молчаливо соглашаясь с печальной речью сиделки.

- Ксения Григорьевна, надо бы священника вызвать. Пора… - невесело напомнил он. – Я ещё вечером заеду. Следите за князем - как бы с ним беды не приключилось.

Доктор заехал вечером и остался ночевать. Он был молод, но успел насмотреться всякого. Опыт подсказывал ему, что грядущая ночь будет для Елизаветы Петровны последней. Долг велел быть рядом с умирающей. Но ночь прошла спокойно. Утром сиделка по-матерински бережно разбудила доктора, и он приготовился услышать, что княгиня отходит в мир иной. Но, к изумлению врача, Елизавета Петровна жила вопреки всем законам медицины. Опытная сиделка понимающе объяснила:

- Ждет княгиня, когда сестра её с мужем приедут. Очень ждет. Хочет повиниться в чем-то. А коли так, ни по чем не умрет, пока грех с души не снимет. Я уж видала такое.

- Скоро ли прибудут-то? - заинтересовавшись откровениями сиделки, спросил доктор.

- Третьего дня за ними послали. Да дорога неблизкая, и муж Анастасии Петровны человек занятой - генерал-губернатор тамошний. Сможет ли быстро дела оставить?


Внезапно по скорбно притихшему дому пробежала суетливая волна. Слуги забегали, громко хлопнули двери в передней, послышались уверенные мужские шаги, сопровождаемые легким шорохом женского платья, и в гостиную вошел статный темноволосый мужчина в генеральской форме. Под руку он бережно держал женщину неземной красоты.

Сиделка была наслышана о том, как хороша сестра княгини; но такую красавицу она не ожидала увидеть. «Боже мой, сколько же лет баронессе?» - пронеслось в её голове. «Слуги говорили, что они с княгиней ровесницы. Стало быть, сорок пять. А на вид не больше тридцати. Может это вовсе не Анастасия, а одна из её дочерей. Господи, что же будет с Елизаветой Петровной, как узнает бедняжка, что сестра её не приехала?»

Но первые же слова прекрасной незнакомки развеяли страхи сиделки, успевшей привязаться к доброй и терпеливой княгине.

- Где моя сестра? – нежным мелодичным голосом обратилась красавица к вставшему поприветствовать её врачу. – Что с ней?

Завороженный красотой баронессы (а теперь сомнений, что это она, не было), доктор судорожно сглотнул воздух и поймал на себе понимающий взгляд генерала, очевидно давно привыкшего к впечатлению, которое его супруга производит на окружающих.

- Елизавета Петровна с Михаилом Александровичем в опочивальне, - расплываясь в неуместной улыбке, ответил доктор, безуспешно пытающийся прийти в себя. После нескольких глубоких вдохов это ему удалось, и он с лицом, подобающим ситуации, серьёзно продолжил.

- Елизавета Петровна очень плоха. Каждая минута может стать для неё последней. Мы боялись, что она не доживет до утра. Но княгиня так сильно хочет Вас видеть, что живет назло всем правилам…

Услышав слова доктора, баронесса покачнулась. Прозрачная голубизна её глаз стала темно-синей от набежавших слез. Муж заботливо обнял красавицу за хрупкие плечи и что-то ласково зашептал, наклонившись к изящному ушку. Доктор, невольно прислушавшись, случайно разобрал, что генерал бархатным шёпотом упомянул какую-то Анечку. Что это была за девушка – не ясно, но эти слова словно влили жизненную силу в поникшую фигурку баронессы. И она, взяв мужа под руку, смело шагнула в спальную.

***

Плотные шторы скрывали эту обитель скорби от радостного летнего утра. Царящий полумрак приглушал все цвета, делая вещи и лица скорбно-серыми. Только чепец и лёгкая блузка, надетые на осунувшуюся от мучений княгиню, тревожно белели, притягивая взгляд и оттеняя болезненную желтизну её лица.

Елизавета Петровна лежала, закрыв глаза. Вошедшие в спальную супруги не сразу заметили темную фигуру князя, устало сидящего в кресле подле жены. Услышав шаги, Михаил Александрович медленно встал навстречу гостям. Владимир молча обнял его, чувствуя, что для сломленного бедой друга все слова сочувствия будут сейчас некстати.

Анастасия подошла к дремлющей в забытьи сестре и бережно взяла её за руку.
- Лиза, сестричка, я приехала.
Княгиня чуть слышно вздохнула. Веки её дрогнули и раскрылись. Воспаленные глаза внимательно посмотрели на баронессу, словно еще раз что-то решая и подписывая кому-то приговор. Казалось, что в лихорадочной глубине её зрачков медленно переливается, отсвечивая таинственным блеском, вязкая ртуть. Жизнь умирающей словно сосредоточилась в этих усталых, страдающих глазах.

Насмотревшись на Анастасию, Елизавета Петровна обратилась к ней, назвав давно забытым именем:
- Анна, ты всё так же хороша. Словно и не было этих лет.

Слабый, надтреснутый голос четко и ясно звучал в тишине спальной. Княгиня сделала просительный жест мужу. Князь заботливо приподнял и усадил жену в постели, поправив подушки. Затем также бережно поднес к её губам стакан воды, убрав с лица влажную от испарины прядь. Княгиня отпила глоток и обвела взором стоящих у её смертного одра родных.

- Садитесь - вам придется выслушать длинный рассказ. До того как явиться на суд божий, я должна покаяться в страшном грехе перед всеми вами, а перед тобой, Анна, особо.

- Лиза, милая, тебе надо беречь силы! Какой грех может быть на твоей чистой душе, - ласково возразила баронесса.

- Аня, я берегла силы только для этой исповеди. Нелегко мне было решиться на неё. Поэтому, умоляю всех вас - выслушайте мой рассказ до конца, не прерывая его.

Баронесса замерла, понимая, что ей не переубедить умирающую, и покорно опустилась в мягкое канапе, заботливо придвинутое мужем. Барон сел рядом, ободряюще обняв за её плечи. Князь вернулся в привычное кресло у изголовья. Михаил тревожно переводил взгляд с жены на гостей и обратно, как и они не представляя о каком грехе пойдет речь.

- Двадцать лет назад у Анны с Владимиром уже было трое детей - трое очаровательных малышей, а наш пятилетний брак с Михаилом так и не увенчался рождением ребенка. Как я мечтала подарить мужу сына или дочь. Но все мои попытки и хождения по врачам ничего не дали. Я оказалась бесплодной смоковницей, – негромким, монотонным голосом начала свой рассказ княгиня. Она смотрела прямо перед собой, словно разговаривала с кем-то незримо присутствовавшим в комнате.

- Когда я поняла, что никогда не стану матерью, то не стала ничего скрывать и предложила Мише найти новую жену… Жену, которая сможет подарить ему долгожданного сына. Но он и слушать не хотел об этом. А от предложения завести ребенка от другой женщины, а потом усыновить, муж отшатнулся с ужасом. Он говорил, что любит и будет любить только меня, что мы сможем быть счастливы и без детей, но я-то видела, как Михаил любуется Анной, окруженной малышами. В одно из таких мгновений мне пришла в голову эта мысль.

- Я стала думать о том, что если бы у Анны и Михаила родился ребенок, то в его жилах текла бы и моя кровь. Дитя было бы не просто Мишиным сыном, но и моим племянником. Ядовитая мысль вползла в голову и с тех пор не покидала меня. Сначала фантазия казалась мне нелепой. Но мои муж и сестра были так внимательны и нежны друг с другом, что мысль о возможности их связи начала казаться мне вполне реальной. Кто знает, думала я, вдруг Анна и Михаил на миг снова потянутся друг к другу, как это было когда-то. И мимолетная измена подарит новую жизнь.

- Но свет в Аниных глазах сиял только для Владимира. Все мои попытки возродить в ней былое чувство к Михаилу были также бесплодны, как и моё чрево. Я оставляла мужа наедине с Анной, которая казалась мне (впрочем, как и всем остальным) самой очаровательной из женщин. И терзаемая надеждой и ревностью, из своего укрытия видела, что дружеская беседа течет так же мирно, и даже искорка не проскальзывает между былыми влюбленными. Уста, которые когда-то сливались в сладких поцелуях, теперь весело беседовали, не пытаясь соединиться вновь. И тогда новый, ещё более безумный план овладел мной.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ
Напишите мне