***
Утро надвигалось неумолимо и беспощадно. Владимир приподнялся на локте, закрывая жену от скользнувшего в спальную солнечного луча. Пусть Анна немного поспит. Она задремала на рассвете, устав от упорных попыток мужа загладить начало кошмарной ночи. А он так и не сомкнул глаз. Сначала не давала покоя страсть, жадно и зло бьющаяся в теле, а когда разум немного прояснился, принялась терзать нечистая совесть. Что на него нашло? Почему он так сорвался, услышав об обмане? Ведь знал, что жена не любит его. Почему же кровь ударила в виски от одной мысли, что всё время Анна лгала. Обрывки воспоминаний, выплывающие из тревожной темноты, были ужасны. Он вел себя, как последний негодяй. И с кем? Девушкой, за одну улыбку которой готов, не задумываясь, умереть. Сейчас она проснется и посмотрит на него с немым укором. Или отвращением? А может испугом? Он заслужил любой взгляд.

Рука осторожно поправила одеяло, сбившееся с хрупкого плеча жены. Его мутило от собственной жестокости. Господи, что он натворил! Мало того, что силой взял испуганную Анну. После, как безумный, пытался превратить насилие в блаженство. И почти добился своего. Измученная жертва обвила его ногами и сладко задрожала. Но радость была недолгой. Из открывшихся синих глаз полились прозрачные слезы. Анна плакала беззвучно, как ребенок, уже не отталкивая виноватых мужских губ. Влажные ресницы блестели в неясном лунном свете, и, глядя в их холодное сияние, он с тупым отчаяньем понял – ничего уже не исправить.

Давным-давно, в детстве, когда мама ещё была жива, Владимиру купили в подарок красивый калейдоскоп. Игрушка сразила маленького непоседу. Целый день, забыв о шалостях и проказах, он любовался диковинными узорами, а вечером, поддавшись любопытству, разломал блестящую трубочку и жадно заглянул внутрь, собираясь завладеть секретом. На дне лежали четыре разноцветных стеклышка. Волшебство умерло, и бесплодные попытки не могли его оживить… Давно забытая детская безысходность накатила на взрослого Владимира. Словно он опять стоял над разбитыми стеклышками и с отчаянием понимал - сказку не вернуть. Никогда Анна не посмотрит на него прежним доверчивым взглядом. Он разрушил всё, о чем мечтал. Почему самую сильную боль мы причиняем тем, кого любим?

Владимир стиснул зубы, чувствуя, как в уголках глаз начинает подозрительно щипать. Хватит философствовать. Надо думать, как жить дальше. Если Анна обижена, он на коленях вымолит у неё прощение. Если напугана - разобьется в лепешку, но прогонит её страхи. Если красавице нужны деньги – пусть тратит, сколько хочет. Ночью она злилась на него, но ни разу не оттолкнула. Значит, не против остаться его женой. Если так, он готов на всё, лишь бы каждое утро просыпаться рядом с этим ангелом и тихо лежать, чувствуя тепло хрупкого тела, вдыхая аромат шелковистых волос. Как же она красива - смотришь, и сердце щемит от боли. Длинные ресницы легкой тенью касаются нежных щёк. Спутанные локоны золотистым покрывалом разметались по подушке. Нежные губы приоткрылись, маня медовой сладостью, изведанной и от того ещё более желанной. Он чуть не забыл свои планы, когда, приехав на такси, внес в дом заснувшую красавицу. Она была легкой, как пёрышко, и такой юной и невинной, что было страшно тревожить её покой. Но, бережно опустив Анну в постель, он не сдержался и осторожно коснулся губами хрупкого плеча. Коснулся и пропал. Молодая жена была слишком сладкой, чтобы оторваться от неё. Даже сейчас от одного воспоминания тело вновь наполняло безжалостное желание.

Владимир шумно вздохнул, усмиряя жаркую волну, накатившую на тело. Придется потерпеть. Анне надо отдохнуть. Днем они летят на Капри. Молодой жене понравится свадебный сюрприз. Им обоим было хорошо на скалистом острове, затерянном в лазурном море. Там, под пронзительно синим небом, они понимали друг друга без слов. Может, на Капри былое вернется, и они, забыв обиды, перестанут лгать друг другу.
Анна шевельнулась и тихо вздохнула. Проснулась? Владимир замер в тревожном ожидании. Но жена лежала неподвижно. Боится? Стесняется? Не хочет говорить? Придется начать первым. Он склонился и бережно сжал маленькую ладошку. Коснулся поцелуем тонких пальцев. Нежно прошептал:
- Анечка, доброе утро.
Пушистые ресницы затрепетали легкокрылой бабочкой и медленно, словно нехотя, распахнулись. Владимир виновато заглянул в серьезные синие глаза.
- Маленькая моя, я должен просить у тебя прощения. Этой ночью, - он запнулся, подыскивая слова, и впервые в жизни не находя их: - Этой ночью я был груб. Обещаю, это никогда не повторится.

Миг, и на подушку рядом с Анной легла охапка алых роз, благоухая пьянящим ароматом. Мужские руки торопливо открыли синий бархатный футляр с изящным ожерельем. Ласковый голос вкрадчиво произнес: - Сапфиры в цвет твоих глаз.
Анна спокойно покачала головой:
- Мне не нужны подарки, Владимир. Я ухожу от тебя. Навсегда.

***
Анна сама не поняла, как сумела сказать страшные слова. Голос звучал отчетливо и ровно, хотя от одной мысли о скором расставании на глаза наворачивались слезы, а в горле сжимался колючий ком. Не такой она представляла первую ночь любви. Стыд и обида, блаженство и боль, - всё смешалось воедино и разом обрушилось на неё. Владимир взял жену, как куклу, ни о чём не спрашивая, ничего не прося. Разгневанный и властный, он налетел безжалостным ураганом, от которого не скрыться, не сбежать. Напрасно она пыталась противиться. Он был повсюду – внутри и вокруг неё, закрывая собою весь мир. В этом новом неведомом для Анны пространстве тело жило по своим законам, сбивая с толку растерянное сердце. Бесстыдные ласки становились мучительно необходимы. Властные движения доводили до сладких слез. Рабская покорность превращалась в блаженство. Что он с ней сделал? Почему она забыла обо всем и позволила бездушному красавцу развлекаться с собою всю ночь? Анна помрачнела, глядя, как взволнованный муж теребит в руках злосчастные сапфиры. Она не будет красивой игрушкой, с которой можно позабавиться, а потом откупиться дорогим подарком. Пусть не надеется - ему не удастся её задержать.
Судя по всему, Владимир полагал иначе. Услышав строгий приговор, он побледнел и замер, словно получил пощечину, и Анна, не обидевшая за свою жизнь мухи, испытала мрачное удовлетворение, наблюдая за его поникшим лицом. Но торжество длилось недолго. Сероглазый красавец медленно поднялся с постели, и она с тоской подумала, что сейчас он уйдет из спальной, вычеркнув из памяти лживую жену. Почему бы и нет? Он получил всё, что хотел. Но муж опустился на колени и бережно сжал её руку:
- Аня, прошу, не спеши. Я понимаю, в тебе говорит обида, но мы не можем расстаться так просто. Ты моя жена. Не сегодня, так завтра, через год, но мы бы стали близки. Согласен, я вел себя не лучшим образом, но прошу, позволь мне загладить вину. Давай начнем всё с начала.
Анна с трудом высвободила дрожащую ладонь:
- Не надо меня уговаривать. Я всё равно уйду.
- Я не отпущу тебя.
Красавица горько усмехнулась уголками губ.
- Позволь узнать, как ты это сделаешь? Запрешь? Крепостное право отменили в позапрошлом веке!
Как ни странно, резкий ответ успокоил Владимира. Хорошо, что Анна не замолчала, не замкнулась в себе. Раз красавица злится и задает вопросы, есть крохотный шанс убедить её остаться. Только как? Владимир нахмурился. У него были способы запереть жену. За деньги можно многое. В своей работе он ни разу не прибегал к грязным методам, но отлично знал, как легко объявить человека душевно больным и всю жизнь держать под замком. Опекуном в любом случае будет супруг, не выпускающий Анну из дома и своих объятий.
Владимир вздрогнул. Какой бред лезет в голову? Кажется, он сходит с ума. Единственный способ удержать Анну – уговорить. А для этого надо быть ласковым и терпеливым.
- Аня, я не чудовище и не собираюсь тебя запирать. Но подумай, так ли безнадежен наш брак. Я знаю, ты не любишь меня, но я готов сделать всё, чтобы тебе было хорошо рядом со мной. Поверь, из меня получится не самый худший муж, - он снова завладел её дрожащей рукой: - Пожалуйста, не спеши. Что ты скажешь друзьям, когда после первой брачной ночи мы подадим на развод?
Красавица передернула плечами: - Мне всё равно, что думают другие.
- Даже Марфа Петровна?
Анна вздрогнула. Слова упали на благодатную почву. Разрываясь между ненавистью и любовью, она совсем забыла о бабушке. Накануне операции Марфе Петровне нельзя волноваться, а новость о разводе станет для неё тяжелым ударом.
Словно подслушав мысли жены, Владимир протянул записку.
- Это от Марфы Петровны. Мы с ней готовили сюрприз. Я купил поездку на Капри, а она собрала твои вещи.
Анна осторожно развернула листок, пробежала глазами неровные строчки.

- Анечка, солнышко моё! Ещё раз поздравляю тебя со свадьбой. Прошу, не отказывай Владимиру. Лети на Капри и не волнуйся за меня. Эту неделю я поживу у новой родни. Иван Иванович пригласил меня на дачу. Так что я тоже отдохну и наберусь сил. Спасибо, что порадовала бабулю. Я очень счастлива за тебя и не сомневаюсь - у всех у нас всё будет хорошо.
Обнимаю тебя и Владимира. Совет вам да любовь.
Твоя бабуля.

Анна сжала губы, чтобы не заплакать. Бедная бабушка! Через неделю ложится в больницу, а продолжает думать о других. Нельзя, чтобы Марфа Петровна узнала правду!
Видя, что жена застыла в нерешительности, Владимир торопливо добавил:
- Обещаю, что не прикоснусь к тебе без твоего разрешения. Всё будет так, как ты захочешь.
Бархатный голос ласкал и обволакивал, заставляя забыть обо всем. Анна с сомнением посмотрела в умоляющие серые глаза. После того, что случилось, Владимиру нельзя доверять. С другой стороны, он всегда держал свои обещания. Если бы не глупый обман, она спокойно спала в своей постели, а не сгорала от боли и любви. Анна вздохнула и с горечью призналась - она боится не вспыльчивого красавца, а саму себя. Ещё одна такая ночь, и у неё не будет сил уйти от Владимира. Впрочем, о чем думать, если выбора нет.
Анна сдержанно кивнула.
- Хорошо, я поеду на Капри. Подождем месяц и незаметно разведемся, - и, глядя, как встрепенулся Владимир, добавила: - Не хочу больше лгать. Отсрочка ничего не изменит.
Владимир перевел дух, чувствуя себя пловцом, вынырнувшим с глубокого дна. Сейчас лучше не возражать. Главное, что Анна согласилась. На Капри она отдохнет и успокоится, а он постарается напомнить, каким внимательным и нежным может быть. Южное солнце, теплое море и ласковая забота не могут не отогреть обиженного сердечка. Он заставит красавицу передумать. Только надо разобраться, почему лгала Анна. Следовало спросить об этом ночью, но обида упрямо подсказывала один единственный вариант. К своему стыду он ошибся. Анне не нужны деньги. Муж, судя по всему, тоже не нужен. Тогда почему она ответила «да» на его предложение руки и сердца?

Продолжение