Утром мы наскоро позавтракали в пустом ресторане. Завидев первых посетителей, сонные официанты встрепенулись. Скучающий музыкант придвинулся к роялю и заиграл «Let’s forget about tomorrow». Опять сладкоголосый Синатра. Хотя приятно. Наш джип выруливал на шоссе, а я всё ещё напевала веселую песенку. Владимир негромко посвистывал в такт. С его способностями несложно выучить язык гуанчей. Аборигены Ла Гомеры общаются свистом. А как иначе докричишься до собеседника на другом краю ущелья? Спасибо «Эль Сильбо» - языку свиста. Доберемся - обязательно послушаю, как на нем говорят.
За ночь океан успокоился. Плыть на мерно покачивающемся пароме было одно удовольствие. Голубая полоска на горизонте постепенно превращалась в остров. Мы торопливо намечали план действий. Достопримечательностей на Гомере насчитывалось немало. Времени на осмотр – всего день. Начались бурные дебаты. Мне хотелось скорее увидеть Сан Себастьян - место, где жила Беатрис. Мой спутник предлагал первым делом отправиться в горный парк Гарахонай и оставить столицу «на десерт». – К вечеру погода может испортиться, - снисходительно, словно ребенку втолковывал он мне. – Будет трудно ехать по серпантину. Я подняла взгляд на кристально-чистое небо и легкомысленно отмахнулась от разумных доводов. Один нежный поцелуй – и горы отложили на «потом».
Сан-Себастьян оказался крошечным городком. Две соседние улицы вмещали все исторические места. Простенькая церковь, где молился Колумб перед отплытием. Ничем не примечательный колодец, из которого он черпал воду для крещения далекой Америки. Дом на Calle del Medio, где великий мореплаватель жил. И Графская башня, в которой каждый вечер его встречала красавица Беатрис. Романтическое место представлялось мне темным готическим сооружением, вроде рисунка на новом кулоне. На деле Torre Del Conde была белоснежной башней без украшений: глухие стены и дверь на самом верху. Просто и надежно. Недаром Беатрис сумела пережить тут многодневную осаду. Взбунтовавшиеся гуанчи убили жестокого графа Перасу, но до красавицы-графини не добрались. Спустя две недели приплывшие на Гомеру испанские войска спасли Беатрис. А через четыре года она встретила Колумба…
Ветер надувал его паруса. Впереди была Америка. А он со дня на день откладывал отплытие, не решаясь расстаться с красавицей. Пролетел месяц. Влюбленные расстались. В нашем мире всё имеет начало и конец. У Колумба было четыре недели счастья. Мой роман продлится ровно половину. Я с грустью посмотрела на темноглазую красавицу на портрете. О чем она думала, провожая великого мореплавателя? Как быстро забыла жаркие поцелуи? На Канарских островах жизнь течет легко и беспечно. Приплыл новый конквистадор и завладел сердцем переменчивой Беатрис.
Висок согрело теплое дыхание Владимира. - Знаешь, твоя любимая графиня очень похожа на тебя, - я удивленно подняла брови. - Да, - усмехнулся темноглазый красавец. – Только ты – блондинка, она - брюнетка.
Не может быть! Я с недоверием всмотрелась в портрет. Грустное лицо испанки всегда казалось мне знакомым. Секрет странного де жа вю открывался просто. Природа решила почудить и повторила своё творение на далекой русской земле. Я поежилась. Неуютно чувствовать себя чьей-то копией. Словно читая мысли, Владимир ласково обнял меня за плечи. – У Беатрис твоё красивое лицо. Только взгляд суровый. И губы так сжаты, что целовать их совсем не хочется, - он склонился ниже и выдохнул прямо в лицо: - А от твоих губ я не могу оторваться…
Мы целовались у всех на виду. Впервые мне было всё равно, кто, куда и как смотрит. Если бы качнулась земля – я бы не заметила. Что случилось со мной на Канарах? Словно с океанским воздухом я вдохнула пузырьки невидимого шампанского. И они закружили голову, делая меня счастливой и беспечной. Пропал даже страх высоты. Дома я боялась подходить к краю балкона. На Гомере наш джип несся по узкой дороге над километровым обрывом – а мне хоть бы хны. Правда, сесть за руль я не рискнула. Одно неверное движение и машина улетит в пропасть. – Погляди, какая вокруг красота, – раздался веселый голос Владимира. - Господи, он ещё и по сторонам успевает смотреть!
Виды вдоль дороги настойчиво просились на картинку. Затвор моей камеры щелкал без остановки. Пронзительно синее море. Отливающие благородным золотом скалы. Белоснежные облака, легкой дымкой покрывающие изумрудные вершины. Яркое, ослепительно радостное солнце. Я ойкнула от удивления, когда оно внезапно исчезло в вязком тумане.
Джип въехал в пассатные облака. Это их душная влага на пару с тропической жарой сохранила реликтовый лес. Когда-то он покрывал всю Землю. В густых зарослях, ловя редкий солнечный луч, причудливо изгибались лавровишни. Под листьями двадцатиметрового вереска отдыхали неуклюжие динозавры. Но с далекого севера двинулись ледники и уничтожили волшебный мир гигантов. Что не заморозил холод, выжгло безжалостное солнце. Лишь на высоких скалах Гомеры, в облаках, выжил кусочек сказки – парк Гарахонай.
Мы медленно брели сквозь влажно-белую тишину. Поросшие мхом деревья смыкали над нами широкие ветви. У каждого поворота извилистой дорожки Владимир останавливал меня, осторожно поворачивал к себе и долго-долго целовал. Никто не мешал нашему блаженству. Туристы давно отправились восвояси. В парке слышались лишь наши шаги да ласковый шорох вереска. Время остановилось. Прижимаясь к Владимиру, я вдыхала теплый аромат его кожи, смешанный с пряным запахом леса. Голова кружилась. Тело переполняла истома. Хотелось одного – бесконечно гулять, целуясь в мягких облаках.
Желания Владимира совпадали с моими. Потому опомнились мы лишь вечером. Сиротливо стоящий джип жалобно пискнул. Ему активно не нравился странный туман. Впустив запоздалых седоков, железный конь рванул, торопясь погреть на солнышке промокшие бока. После лесной тишины гул мотора оглушал. Джип несся к теплу и свету. Но мечты машины не сбылись. За границей облаков лил дождь.
Я вспомнила спор с Владимиром и виновато прикусила губу. Из-за моего упрямства придется ехать в слепой полутьме. Дороги совсем не видно. Как назло фары выхватывали из темноты только пугающие провалы. От страха я зажмурилась и сразу услышала бодрый голос Владимира. – Не бойся, все под контролем, - мой спутник уверенно рулил джипом, как-то находя верный путь. Его спокойствие передалось мне. Я включила радио и, найдя музыку повеселей, стала негромко подпевать, коротая дорогу.
Не знаю, сколько мы ехали по серпантину. Может час, может вечность. В конце концов, впереди замаячили городские огни. На темном причале никого не было. Последний паром давно уплыл. Я осторожно покосилась на чеканный профиль Владимира. К счастью, усталый «пират» не собирался подвешивать меня на рее. Он остановил джип у яркой ресторанной вывески и, пока мы ужинали, договорился о ночлеге. С отелем не получилось. Зато нашлось свободное бунгало у океана.
Домик был небольшим. Оценить его милый уют мне удалось лишь утром. А вечером, валясь с ног от усталости, я еле выбралась из ванной, добрела до мягкой постели и позорно заснула, даже не сказав спасибо своему герою.

ПРОДОЛЖЕНИЕ