При имени Мишеля темные глаза моего «пирата» сверкнули таким недобрым огнем, что я пожалела о розыгрыше. Но отступать было поздно. Не стоять же, как столб, за закрытой дверью. Щелкнул замок. Прошелестев платьем, я торопливо ретировалась в ванную, делая вид, что не заметила ошибки. Пожалуй, хулиганить больше не стоит. Лучше немного поощрить ревнивца. Я аккуратно расчесала и уложила локоны. Поправила блестящие шнуровочки на ярком платье в испанском стиле, специально купленном для Канар. Попробовала дотянуться до пуговичек сзади, но, лукаво улыбнувшись, оставила неудобное занятие. Пусть поможет новый поклонник. Заодно проверю, как его дела.

Сделав беспечное лицо, я смело выпорхнула из ванной. Владимир уже совладал с гневом. Он по-хозяйски развалился в кресле и небрежно листал глянцевый путеводитель. Увидев меня, темноглазый красавец встал и со спокойной иронией извинился, что он - не Мишель. Невозмутимый вид мог бы ввести в заблуждение, но нервно сжатые ладони выдавали досаду пылкого мачо. Пришлось срочно поднять бедняге настроение, изобразив на лице целую гамму чувств – от радостного удивления до счастливого смущения. Маленький спектакль помог. Владимир расслабился и снова стал очаровательным нахалом, так впечатлившим меня. От розыгрыша пострадали лишь орхидеи. Роскошные цветы бесследно исчезли. Подозреваю, что ревнивый красавец просто вышвырнул их в окно. Выяснять судьбу букета я не стала. Вместо этого повернулась спиной к повеселевшему «пирату» и нежно попросила помочь с пуговками.

Бережное прикосновение гибких пальцев к спине оказалось приятным до самозабвения. Когда Владимир медленно застегнул последнюю петельку и осторожно повернул меня к себе, голова сладко кружилась. Словно я прокатилась на стремительных каруселях. Слабый мы, женщины народ. Думаю, произведенный эффект был слишком заметен в моих затуманившихся глазах. Потому что Владимир довольно улыбнулся и не замедлил низким голосом пригласить меня на прогулку по ночному Лос Кристианосу.

Ещё минуту назад я собиралась подождать Мишеля и провести вечер втроем. Но под завораживающим взглядом темных глаз коварные планы улетучились, как зной от океанского ветра. К тому же Мишель ни в чем не виноват. Зачем мучить галантного француза безо всякой надежды на будущее? Буду милосердна. Я написала короткую записку с извинениями, водрузила на дверь и, протянув руку темноглазому пирату, отправилась на поиски приключений.

Ночь ещё не наступила, но в свежем дыхании вечерней прохлады чувствовалось её приближение. Над пышными кронами пальм зажигались фонари. В их мягком свете мир становился иным. Таинственным. Нереальным. Как по волшебству с набережной исчезла шумная толпа в купальниках и шортах. Вместо неё вдоль океана чинно прогуливались нарядные парочки. Свежий ветер раздувал невесомые платья дам и трепал светлые брюки их кавалеров. Резкий порыв, и мои старательно уложенные локоны разлетелись в разные стороны. Убирая челку с глаз, я с досадой нахмурилась, но, увидев веселую улыбку Владимира, передумала сердиться и громко рассмеялась с ним на пару. На душе вдруг стало удивительно легко. О чем волноваться? У меня всё прекрасно. Впереди две чудесные недели отдыха. Рядом красавец, закрутить роман с которым, не отказалась бы любая.

Мы шли по бесконечному променаду в сторону порта. Справа устало вздыхал притихший к вечеру океан. Завтра, наконец, окунусь в его соленые волны. Бассейны в отеле роскошные, но, как любому русскому, мне хотелось рассекать просторы Атлантики. Не понимаю англичан, приезжающих к морю и упорно барахтающихся в бассейне. Стоит ли лететь тысячи километров за суррогатом? Кому нужны подделки? Искусственные цветы без запаха. Тепличные овощи без вкуса. Испанские сувениры с надписью made in China. Их дешевая мишура ярко блестела в витринах местных магазинчиков. Пришлось долго рыться, чтобы найти сувенир, сделанный на Канарах. Темный силуэт старинной башни казался нарисованным на ярко-красном камне. Продавец клялся, что самоцвет природный. Приглядевшись, я отбросила сомнения и купила кулон. Мой спутник выбрал похожий, но без рисунка, и мы двинулись дальше.

Полюбовавшись на яхты, я внимательно изучила расписание катеров до Ла Гомеры. Владимир тоже собирался на легендарный остров, но интересовал его Колумб. Про Беатрис мой «пират» отозвался без особого восторга. - Помню-помню, - цинично хмыкнул он. – Красотка, из-за которой открытие Америки задержалось на целый месяц. Бедняга Колумб никак не решался отплыть, словно чувствовал, что графиня недолго протоскует. - Я обиделась за любимицу и ринулась в бой. Во-первых, правду никто не знает. Во-вторых, у Беатрис могли быть серьезные причины для нового брака. Владимир улыбнулся моей горячности, но брать свои слова обратно не стал. - Беатрис нашла нового мужа через пару месяцев. Значит, не любила великого конквистадора. Таким было его короткое резюме.

Продолжая спор, мы чуть не поссорились, но тут из прибрежного ресторана послышалась до боли знакомая мелодия: «Strangers in the night exchanging glances. Wond''ring in the night. What were the chances we''d be sharing love. Before the night was through». Под томительно-тягучую музыку хотелось забыть обо всем, прижаться к партнеру и до самого утра кружиться в медленном танце. Владимир уловил моё настроение, бросил споры и потянул за собой. Через минуту мы устроились за уютным столиком у океана. Мелодия на миг стихла, и стало слышно, как под мерный плеск волн позвякивают приборы в руках гарсона. - Завтра возьмем машину и на пароме переправимся на твой любимый остров, - негромко, словно не желая спугнуть обаяние вечера, проговорил темноглазый красавец. Я не помнила, как мы перешли на «ты», но возражать не стала.

Волшебство южной ночи завладело мной. Мерцающий огонек свечи на столике. Звон бокалов. Сплетенные в томительном танце тела. Музыка, кружащая голову. И темные глаза загадочно глядящие в мои, смятенные и тревожные. Такого красивого свидания у меня не было давно. Перед расставанием мы осторожно соприкоснулись губами и долго стояли у дверей номера, не решаясь шевельнуться. Мы были так близки, что всё могло произойти прямо сейчас. Но романтичный вечер диктовал свои законы. Владимир нехотя оторвался от меня и низким голосом прошептал: - Спокойной ночи, Анна… - Глупенький! Какая «спокойная ночь» после твоего поцелуя. - Я долго ворочалась в одинокой постели. Прикосновения горячих губ не стирались из памяти. Плечи ещё чувствовали томительное тепло сильных рук. Я встала, выключила бесполезный кондиционер и распахнула окно, впуская ночную прохладу. Вдали мелькнули огоньки одинокого корабля. Легкие шторы ласково зашелестели. Засыпая под баюкающий шепот волн, я пообещала себе: – Завтра. Всё будет завтра. В третий день нашего романа.

ПРОДОЛЖЕНИЕ