Глава 4. За кадром
Удобнее устраивая Анну на широкой кровати, Корф приподнял голову и с удивлением заметил, что режиссер с оператором уходят, ни слова не сказав о конце съёмок. Ничего не понимая, актёр тряхнул раскалённой от страсти головой. На миг в нём шевельнулось смутное сомнение, но тут Анна нетерпеливо застонала, и все мысли Корфа исчезли без следа. Заносчивая и упрямая девчонка, воображающая себя великой актрисой, раздражала его весь сериал, но стоило ей нежно улыбнуться, и он забыл обо всем. Бережно прикоснувшись к её разметавшимся по подушке волосам, Корф с сожалением прошептал: - Аня… Съёмки закончились.
И глядя, как медленно открываются сомкнутые страстью голубые глаза, обругал себя за дурацкое джентльменство. Зачем останавливаться, когда девушка почти твоя? С любой другой он бы не церемонился, но с Платоновой всё иначе. Она, словно заноза у него в груди. С первого дубля в новом сериале он думает только о ней. Если бы она хоть раз взглянула на него приветливо! Но нет, она вообще не смотрела на партнёра по фильму, считая Корфа пустым местом и замечая только во время съёмок. Приходилось язвить и насмешничать, чтобы заслужить хотя бы гневный взгляд маленькой задаваки. А как она скривилась, узнав о его отказе Оболенскому! Корф едва сдержался, чтобы не признаться, что, помогая сестре погасить долг, подписал кабальный контракт с Бенкендорфом. Ещё один сериал, и конец неволе. Но как объяснить это девушке, с презрением глядящей на тебя? Поймет ли она? А если да, то не проникнется ли внезапной жалостью, ещё более обидной и ненужной! Нет, уж лучше пусть считает его бездельником и плейбоем!
Впрочем, сейчас голубые глаза Анны сияют любовью, а не презрением. Тонкие руки нежно гладят его по плечам, а маленький рот ласково шепчет:
- Ушли? Какое счастье! Обними меня покрепче, Володя…
Сердце ухнуло, прогоняя остатки сомнений. Анна сама попросила его. Наверное ослышался, - мелькнуло на краю сознания, занятого жадными поцелуями. Но радость, ярким светом вспыхнувшая в душе, подсказала: теперь не время мыслям. Сейчас главное её губы, страстно открывшиеся ему навстречу. Руки, жадно ласкающие его. Тихие стоны, сводящие с ума. Как она хороша. Прекрасна. Ослепительна. Как послушно готовится отдаться ему без остатка. О, он не разочарует её!
Быстрое движение, и Корф замер, не веря случившемуся. Он всегда считал, что у Анны есть любовник. Аккуратненький банкир, часто забиравший её после съемок. Если бы знать, что между ними ничего нет. Он бы не терзался от ревности, мрачно глядя им вслед. Но прочь ненужные воспоминания. Теперь у Анны есть любовник. И он никому её не отдаст.
Быстрые поцелуи прогонят её боль. Медленные движения вознесут на вершину блаженства. Вот уже засияли заплаканные голубые глаза, а нежное тело страстно выгнулось ему навстречу. Тихий вскрик и удивленный шёпот: – Господи, как хорошо! Как мне хорошо с тобой, Володенька!
Это было последнее, что он услышал, взлетая над бренной землёй и стремительно падая вниз в сладкий водоворот: - Аня, Анечка, любимая...
Глава 5. При свете дня
Анна проснулась первой. Раз, и яркой вспышкой в голове мелькнуло стремительное, словно молния, воспоминание. Нет, не может быть! Разве могла она кричать от восторга в объятиях легкомысленного Корфа? Но если всё было сном, то чья сильная рука по-хозяйски устроилась у неё на груди? Осторожно отодвинувшись в сторону, Анна приподняла голову и в смятении застонала. Не такой она представляла первую ночь любви!
Развороченная постель в свете дня выглядела особенно бесстыдно, а лежащий рядом мужчина был слишком, до неприличия красив. Её всегда раздражала порочная привлекательность Корфа, так что же случилось? Почему она забыла обо всем и поддалась непонятной страсти? Где были её мозги? И что успели снять непонятно когда ушедшие Шишкин с Григорием? Боже, что она натворила!
Вскочив с широкой кровати, Анна нервно забегала по павильону, собирая разбросанную одежду, и не сразу услышала удивленный голос Корфа:
- Аня, Анечка! Что с тобой?
- Что со мной?! Ты ещё спрашиваешь!
- Конечно. Объясни, почему ты так расстроена?
- Потому что потеряла голову и провела ночь с человеком, которого терпеть не могу!
Беззаботная улыбка слетела с красивого лица Корфа.
- А мне казалось, тебе понравилось. Помнишь, я предлагал остановиться, когда ребята ушли?
Анна неуверенно покачала головой: - И что я ответила?
- Попросила обнять тебя покрепче, - безжалостно сообщил Корф, внимательно разглядывая пунцовую от стыда Анну.
- Отвернись, пожалуйста, - тихо попросила она.
Он криво ухмыльнулся:
- После того, что было ночью, поздно стесняться, - и уже другим, дрогнувшим голосом добавил: - Ты же сама хотела быть со мной…
Анна лихорадочно обмоталась подвернувшимся под руку покрывалом и, мечтая стать невидимой, чуть слышно прошептала:
- Я была как в тумане. Словно не я вовсе. Даже забыла, что нас снимают.
- Но тебе было хорошо?
Чуть не плача, Анна кивнула. Сил лгать у неё не было. У неё вообще не было сил.
Корф плавно, как кошка, спрыгнул с постели и, не стесняясь своей наготы, медленно подошёл к Анне.
- Если хорошо, зачем плакать? – вкрадчиво шепнул его бархатный голос.
Девушка качнула головой, пытаясь прогнать наваждение.
- Я люблю другого! – нахмурилась она. – Мы хотели пожениться!
- Вот как, - Корф присвистнул. – А я решил, что нравлюсь тебе, - лукаво прищурился он.
- Да я терпеть тебя не могу, - взорвалась Анна и, забыв поддерживать спасительное покрывало, сердито оттолкнула склонившегося к ней разгильдяя. Конечно, ему-то что! Он ничего не потерял. Переспал с очередной девицей! Анна смутно чувствовала, что ночью всё было не так. В глубине растревоженной памяти таились сладкие признания Корфа, но безжалостный дневной свет не давал им выбраться наружу.
Внезапный гнев остыл также быстро, как вспыхнул. Громко всхлипнув, Анна обхватила голову руками.
- Ну почему, почему я это сделала?
Корф нахмурился. Он тоже чувствовал - что-то не так. Вчера они словно с ума сошли. Но, даже обезумев, он не стал бы заниматься любовью на съемочной площадке.
Ну конечно! Кофе! – с досадой стукнул он себя по лбу.
- Какой кофе?
- Вчерашний! Нам подлили в него какую-то возбуждающую гадость! Мерзавцы! – Корф сердито нахмурился, с трудом сдерживаясь от нецензурных эпитетов.
Анна широко открыла глаза:
- Но как... как они могли?! Это же преступление! Хотя, - она снова сникла, - негодяи верно рассчитали. Они знали, мы не пойдем в суд.
Корф подобрал с пола упавшее покрывало и заботливо накинул на Анну.
- Не волнуйся, я накажу негодяев. А твой Миша, - он серьёзно посмотрел на заплаканную девушку, - твой Миша всё поймет и простит. Если конечно любит тебя.
