Глава двенадцатая.
Радости и сомнения.
На рассвете родился долгожданный малыш, а уже через час я кормила его грудью. Мы заранее договорились, что назовем сына Дмитрием. И теперь, глядя в серьезные серые глазки, я ласково нашептывала «Дима… Димочка…зайчик мой…».
Мальчик выглядел, как маленькая копия Владимира. Такой же высокий упрямый лоб, иронично изогнутые брови, непослушные темные пряди волос. А при виде крошечных пальчиков с миниатюрными ноготками, на глаза у меня навернулись слезы умиления, и пожилая нянька успокоительно пробурчала: - Не тушуйтесь, мамаша, всё будет хорошо.
Первые недели были до краев заполнены сыном. Димочка оказался на редкость спокойным ребенком. Я легко бы управилась с ним одна, без помощи няни, заботливо подысканной мужем. Строгая женщина средних лет не столько занималась малышом, сколько успокаивала и учила уму разуму его сумасшедших родителей. Именно так окрестила она нас с Владимиром. Мы действительно страшно нервничали и понапрасну суетились. Даже ночью без конца вскакивали, по десять раз проверяя, всё ли в порядке с нашим сероглазым сокровищем.
В радостных заботах и волнениях пролетело несколько месяцев. Постепенно жизнь вошла в свою колею. Владимир с головой окунулся в дела. Димочка рос, радуя нас. Скоро я со спокойным сердцем стала оставлять его на няню, ходила в спортивный клуб, плавала в бассейне, просто занималась собой. Даже собралась выйти на работу, по которой успела соскучиться.
Узнав о моих планах, Владимир снисходительно улыбнулся и напомнил, что я хотела подарить Димочке сестру.
- Но это может случиться очень нескоро, - возразила я, и в ответ услышала веселый хохот Владимира. Отдышавшись, он подхватил меня на руки и лукаво пообещал приблизить счастливое событие. Причем не стал откладывать, а тут же утащил наверх, в спальную…
Придя в себя от сладкого безумия, я приподнялась на локте, заглянула в темные, как омуты, глаза мужа и с насмешливым недоумением спросила: - Хочешь, чтобы дома ждала идеальная жена: беременная, босая и простоволосая?
- Хочу, - серьезно выдохнул Владимир, и, притянув к себе, крепко, до боли, обнял.
На этом разговор закончился…
Утром упрямый дух противоречия заставил меня снять трубку и позвонить в банк. Расспросив Ольгу о новостях, я намекнула, что хочу вернуться на работу. На том конце провода невидимая Калиновская явно напряглась, но сразу успокоилась, узнав, что я не претендую на старое место - лишь хочу продолжить один из проектов.
- Правильно, Димка ещё маленький, - приветливо согласилась она. – Будешь иногда появляться. Сама развеешься, и мужа встряхнешь. А то он совсем домоседом заделался. Праздников больше не устраивает. На новый год вместо Кипра, раздал премию. Конечно, деньги тоже хорошо, - спохватилась Ольга, - но какое славное было времечко, когда босс ухаживал за тобой. Если б ты помучила его ещё парочку лет, мы бы весь свет объездили… - Калиновская мечтательно присвистнула и насмешливо осведомилась: - Кстати, поделись секретом: как ты уговорила этого собственника отпустить жену на работу?
Вспомнив, чем закончился вчерашний разговор, я смешалась и зачем-то глупо наврала, что мы ещё ничего не обсуждали. Калиновская надолго замолчала, а потом, осторожно подбирая слова, объяснила, что Владимир Иванович хотел, чтобы его супругу не тревожили напоминаниями о работе. Поэтому она очень просит меня сначала переговорить с мужем. Я заверила подругу, что так и сделаю. И, положив трубку, задумалась. Не то чтобы я была заядлым трудоголиком. Просто последнее время чувствовала себя, как птичка в клетке. В золотой, любимой, но всё равно клетке…
