Иван Иванович Корф с гордостью посмотрел на сына, сидящего в соседнем кресле. Как быстро летит время! Совсем недавно Владимир бегал по двору с игрушечной сабелькой и вот едет на настоящую войну. Сердце болезненно сжалось. На Кавказе каждый день идут бои. Гибнут люди. Надо было отговорить Володеньку от опрометчивого шага, но разве остановишь такого орла! Настоящий боевой офицер! Отважен, умен, горяч и будет лезть в самое пекло. Старик тяжело вздохнул. Он не переживет, если, не приведи господи, потеряет единственного сына. После смерти жены барон держал мальчика в строгости, стараясь вырастить настоящим мужчиной, и недолюбил, недобаловал. Хотелось хоть сейчас, в последнюю неделю перед отъездом, окружить Владимира родительской заботой. Скоро Рождество. Что подарить взрослому сыну? Может узнать у него самого? Барон кивнул головой и внезапно загадал: - Если исполню желание Володи, он вернется целым и невредимым.
Дав рискованный зарок, старик испугался и суеверно постучал по дубовому столику, но, поразмыслив, успокоил себя. Звезду с неба взрослый сын не попросит, а дорогую безделушку или породистого скакуна купить несложно. Владимир – единственный наследник богатого и знатного рода. Конечно, надо позаботиться об Анечке, - барон улыбнулся, вспомнив о крепостной воспитаннице, в которой души не чаял, - Но девочка скромна и удовольствуется малым. Решено! Немедля спрошу Владимира и исполню просьбу. Иван Иванович откашлялся и обратился к сыну, лениво потягивающему вино:
- Володя, что ты хочешь на Рождество? Говори, не стесняйся. Я с радостью исполню любой каприз.
Сын поставил бокал и внимательно посмотрел на взволнованного отца:
- Спасибо, но мне ничего не надо. Разве что… - он задумчиво потянул, словно прикидывая: - Есть у меня одно желание, но Вам, боюсь, не понравится.
Старый барон торопливо кивнул:
- Говори! Я исполню.
Сын решился:
- Подарите мне Анну.
Иван Иванович непонимающе тряхнул головой:
- Какую Анну?
- Платонову, - невозмутимо пояснил Владимир.
Старик замялся:
- Но Анечка моя воспитанница…
- Разве она не крепостная, как все слуги? Я неправ?
Иван Иванович поперхнулся: - Конечно, прав. Но девочка так юна… Хочешь, я подарю тебе Полину?
Сын равнодушно зевнул:
- Нет, так нет. Не стоило и говорить.
Старик испугано замотал головой, с ужасом понимая, что несмотря ни на что, должен исполнить желание сына. Иначе случится непоправимое.
- Володя, - запинаясь, проговорил он: - Я не отказываюсь. Если тебе хочется, Анна твоя.
Глаза сына загорелись.
- И ты оформишь дарственную?
- Конечно, - упавшим голосом подтвердил старик.
- Вот и славно. Спасибо, папенька, - молодой офицер легким движением поднялся с кресла.
- Засиделся я в поместье. Прокачусь в Двугорское и сам оформлю бумаги.

Глядя в спину торопливо уходящему сыну, Иван Иванович в отчаянии замер. В боку закололо. Старик ни секунды не сомневался, зачем Владимиру юная красавица. От Рождества до Нового года молодой офицер развлечется с хорошенькой малышкой, а потом уедет на Кавказ, забыв надоевшую игрушку. Господи! Как бедная Анечка всё перенесет?! Иван Иванович прочил талантливой воспитаннице карьеру актрисы. С каким лицом он прикажет девочке отдаться молодому повесе? - Барон нахмурился и одернул себя. Речь идет о его единственном сыне! Володя - настоящий герой и перед отъездом на Кавказ имеет право на неделю счастья. Конечно, Аня юна и хрупка, но в её годы многие знатные барышни выходят замуж и рожают детей. На приличный брак крепостная рассчитывать не может, а при Анином воспитании деревенский мужик ей не пара. Не лучше ли малышке стать любовницей молодого, богатого и красивого дворянина? De deux maux il faut choisir le moindre*. Придется напомнить девочке, что Володя идет на войну и только в её силах украсить нежностью и лаской его прощальные дни. Иван Иванович озабоченно вздохнул: - Развлечения сына могут не лучшим образом сказаться на Анечке. Удастся ли скрыть от любопытных соседей беременную воспитанницу? С другой стороны, нет худа без добра. У него родится внук или внучка. Володина кровинушка, - старик улыбнулся. – Будет, кого нянчить и любить. И Анечку не придется никуда пристраивать. Останется в усадьбе и займется ребенком. - Совсем успокоившись, старик вытащил из кармана трубку и мечтательно закурил. Данное сыну обещание уже не казалось опрометчивым и жестоким.

Рождественский сочельник подкрался незаметно. Синие тени неслышно спустились с ветвей елей, скользнули по заснеженной опушке и, вспорхнув над сонным садом, накрыли усадьбу темной бархатной вуалью. По дому засновали слуги, зажигая свечи. Юная воспитанница барона Корфа бросила чертить узоры на морозном стекле и, дохнув на замерзший пальчик, смущенно повернулась к зеркалу. На Рождество Иван Иванович купил ей нежно-розовое платье, затейливо расшитое жемчугами. Красиво - грех жаловаться. Но уж слишком низкий вырез на лифе – шевельнуться боязно, а новый корсет, как назло, приподнял грудь, выставляя напоказ упругие девичьи прелести. Анна нахмурилась. Она стеснялась фигуры, приобретавшей всё более соблазнительные очертания, а старый барон, ничего не замечая, щедро заказывал бальные платья, объясняя, что будущей актрисе пора привыкать к смелым туалетам. Каждый день она ходит разряженной, словно кукла: в драгоценностях и шелках. Слуги завидуют, а приехавший на побывку Владимир мрачно косится на нахальную крепостную. Без вины себя почувствуешь виноватой. Была б её воля, заперлась в своей комнатке и никуда не выглядывала. Но разве может крепостная решать, что делать? Сегодня Иван Иванович велел надеть новое платье и спуститься к рождественскому столу. Анна вздохнула, вспоминая строгий голос барона: - Не забывай, Анечка, сколько добра тебе сделали в этой усадьбе и сторицей плати за любовь и ласку.

Тихо скрипнула дверь, пропуская в спальную бойкую горничную Полину. Она с завистью оглядела роскошный наряд и мрачно хмыкнула: - Подарочек приготовился к Рождеству? Ох, и шустрая ты, Анька.
Красавица пожала плечами. – Выполняю приказ Ивана Ивановича.
Полька ехидно передразнила: - Выполняю… Ещё бы не выполнить! Тебе не со стариком велели в постель лечь. С таким красавцем любая знатная барыня не побрезгует покувыркаться. И чего в тебе молодой хозяин нашел – кожа да кости.
Охваченная недобрым предчувствием, Анна вздрогнула:
- Не стыдно выдумывать всякую чушь?
Полина недоверчиво прищурилась: - Ты что, ничего не знаешь? – она с опаской посмотрела на взволнованную красавицу. – Пожалуй, я пойду…
- Нет! – девушка крепко схватила за руку перепуганную сплетницу: - Немедленно рассказывай, что слышала!
Полина огрызнулась, но, сообразив, что упрямая Анька теперь не отстанет, выложила всё, как на духу. Застыв от ужаса, юная воспитанница узнала, как стала рождественским подарком. В заключение Полина заявила: - Повезло тебе! Владимиру Ивановичу не терпится - сам съездил в город и документы на тебя выправил. Смотри, на радостях не проболтайся раньше времени, а то Модестыч с меня семь шкур спустит. Да не бойся: сперва больно будет, а потом разохотишься, - снисходительно подбодрила она побледневшую красавицу, торопливо выскальзывая за дверь.

Анна без сил осела на пол. По завистливым глазам Полины было видно – сплетница не врет. Господи! За что?! Крепостная сирота почитала Ивана Ивановича благодетелем и любила, как родного отца. Казалось, старик дарил девушку не меньшею нежностью. На проверку вышло иначе. Для Ивана Ивановича красивая крепостная - забава, вещь, которою можно побаловать сына на Рождество. Сегодня ей прикажут развлекать молодого барина. Любимый сын потешится с игрушкой, а потом выбросит за ненадобностью. Какое дело господам, что у куклы есть душа...
Анна оглянулась: - Что делать? Бежать? - Поздно! За дверью послышались шаги вездесущего управляющего. Её приглашали спуститься вниз. – Сейчас приду, Карл Модестович, - пробовала потянуть время Анна. Управляющий заглянул в спальную и похотливо усмехнулся в рыжие усы. – Велено доставить в целости и сохранности. – Девушка мрачно нахмурилась. Господа заждались ценного подарка? Не испортить ли им Рождество, бросив в лицо неприглядную правду? Или поступить умнее – сбежать и затаиться на неделю. Только удастся ли скрыться? – Анна смахнула нахлынувшие слезы. - Что бы ни случилось, она не позволит Владимиру даже пальцем прикоснуться к ней.

Рождественский ужин прошел торжественно и чинно. Анна сидела холодная и прекрасная, как далекая звезда, и лишь Господь ведал, чего ей стоит скрывать страх. Иван Иванович неуверенно ерзал, с тоской предвкушая неминуемые слезы и мольбы хорошенькой воспитанницы. Один Владимир пребывал в отличном настроении, ел и пил за троих и пытался веселить компанию забавными анекдотами. В конце застолья старый барон нетвердой рукой поднял бокал и дрогнувшим голосом произнес:
- Володя, я долго думал, как порадовать тебя на Рождество, и решил подарить самое дорогое – мою воспитанницу. Береги её, не обижай. А ты, Анечка, - Иван Иванович осторожно покосился на белую, словно мел, крепостную: - Будь поласковее с новым хозяином. Помни, о чем я говорил намедни.
Молодой офицер широко улыбнулся, благодаря папеньку за щедрый подарок и, подхватив на руки покачнувшуюся красавицу, торопливо вышел из залы.

Старый барон смахнул со щеки слезу. - Не терпится Володеньке. Быстро выросли дети! Аня – настоящая ягодка. Будь Иван Иванович помоложе, сам бы прельстился нежным бутончиком, но любимому сыну ничего не жалко. Пусть мальчик порадуется на прощанье. Старик вздохнул. Хорошо он воспитал Анечку. Девочка слова поперек не сказала. Надо утром её наградить, - Барон кряхтя приподнялся и, прихватив бутылку бренди, отправился к себе, по дороге радуясь, что спальная Владимира в другом крыле и молодежь не потревожит старика нескромными криками.

Ночной колпак успел украсить трясущуюся голову Ивана Ивановича, а Анна всё лежала без чувств. Пока длился кошмарный ужин, она без устали молилась, прося у Господа чуда, но Спаситель остался глух. Тост старого барона лишил последней надежды. Улыбка Владимира забрала остатки сил. Стоило властным рукам молодого офицера подхватить несчастную, как мир закружился в бешеном водовороте, ввергая Анну в спасительную темноту. Девушка очнулась лишь, когда ловкие пальцы Владимира почти управились со шнуровкой. При виде мужского лица, склоненного над её обнаженной грудью, Анна похолодела и, с трудом подняв ослабевшую руку, заехала нахалу пощечину. Владимир радостно улыбнулся: - Слава богу, очнулась!
Красавица попыталась вырваться из хозяйских объятий: - Немедленно отпустите меня! И не смейте трогать, не то… - она не сумела придумать достойной угрозы и слабеющим голосом заявила: - Не то я снова упаду в обморок.
Владимир отстранился: - Ни в коем случае! Никаких обмороков! Вы ещё не видели мой подарок.
Анна невесело оглянулась по сторонам, представляя, какие подарки поджидают её в кружевной постели, и приготовилась защищаться до конца. Но Владимир извиняюще развел руками: - Я хотел объясниться в библиотеке, но Вы лишились чувств. Пришлось принести Вас сюда. - Отступив на шаг, барон достал из кармана свернутую в рулон бумагу, припечатанную сургучом, и протянул Анне: - Прочтите.
Девушка недоверчиво взяла лист. Пробежав глазами написанное, она срывающимся голосом попросила: - Пожалуйста, свечу... Барон с улыбкой поставил тяжелый канделябр на столик у кровати. Яркое пламя осветило взволнованную красавицу, поиграло в нежном золоте её волос и замерло на розовых сосках, бесстыдно выбравшихся из корсета. Насмешливые глаза барона потемнели. Анна перехватила нескромный взгляд, но, как ни странно, не рассердилась. Смущенно прикрывшись одеялом, она ласково посмотрела на нового хозяина. По нежным щечкам ручьями полились слезы:
- Владимир Иванович! Владимир! Если бы Вы знали, как я Вам благодарна, - по-детски всхлипнула она. – Вы самый лучший, самый добрый, самый благородный…
- Аня, не надо плакать, - барон присел на корточки возле кровати и заглянул в прекрасные глаза, сверкающие от счастья и слёз. - Прости, что заставил тебя волноваться, но я до последнего не был уверен, что отец поставит под дарственной подпись. Без неё мои бумаги не имели бы силы, - пояснил Владимир и прижался губами к дрожащей ладони красавицы:
- Всё хорошо, маленькая моя.
- Я не маленькая, - серьезно покачала головой Анна.
Барон усмехнулся и окинул девушку таким взглядом, что от смущения ей захотелось с головою укрыться под одеялом:
- Помню. Через месяц Вам стукнет пятнадцать. Серьезный возраст. А сейчас спите, - он не удержался и, склонившись, коснулся манящих девичьих губ легким поцелуем. Анна вспыхнула и, томимая неясным жаром, подалась навстречу. В затуманившихся глазах Владимира заплясали лукавые чертенята: - Не сомневался, что Вам понравится. Жаль, с поцелуями придется подождать, пока Вы подрастете, а я вернусь с Кавказа, – он вздохнул: - Спокойной ночи.
Глядя на Владимира, внезапно заспешившего прочь, Анна улыбнулась и крепко прижала к груди драгоценную вольную, потом развернула и принялась читать, с трудом привыкая к нежданному счастью.

Светлый Христовый праздник настал, и новый ангел получил золотой венец. Он весело летал по синему ночному небу, поздравляя с Рождеством танцующие звезды.

К другим рассказам