Миша устало вздохнул и обнял сдавленно рыдающую Анну.
- Анечка, не надо, не плачь. Он остынет и вернется.
Голубые глазищи удивленно посмотрели на него:
- Ты о ком?
- Не притворяйся. Я же насквозь тебя вижу. Ты влюбилась в этого Владимира. Так ведь?
- И ты так спокойно об этом говоришь, - горько усмехнулась она. - А как же кольцо?
- Просто до меня всё доходит, как до жирафа. Я действительно надеялся заслужить твою любовь. Думал, ты по жизни такая сдержанная и спокойная. Но стоило увидеть вас вместе, и мечты лопнули, как мыльный пузырь... – вздохнул Миша, - Одного не пойму, почему Владимиру за несколько часов удалось добиться того, чего я не смог за десять лет? Не отвечай – вопрос риторический. Если ты успокоилась, я пойду. Попробую догнать Лизу. В этом дурацком лифте мы так сроднились, что не хочется расставаться…
Проводив Мишу, Анна устало побрела в ванную. Открыв холодную воду, она долго умывалась, пытаясь успокоиться. Но слезы лились и лились нескончаемой соленой рекой. Перед глазами стояло обиженное лицо Владимира. Он был несдержан, резок, груб. А она чувствовала себя виноватой. Боялась обидеть друга и потеряла любимого…
- Просто всё случилось слишком быстро, - попыталась оправдаться Анна. И в ответ словно услышала пронзительный голос Сычихи. «Этой ночью решается твоя судьба. Захочешь – будешь самой счастливой».
- Хочу, только ночь вот-вот кончится. Медлить нельзя, - решившись, Анна схватила полотенце, вытерла заплаканное лицо и, не чувствуя боли в ноге, побежала на тринадцатый этаж. Может, Владимир пошел к друзьям. Если нет – они подскажут, где его искать.
Дверь открыла незнакомая девушка. «Везет мне сегодня на рыжих», - усмехнулась Анна.
- Мне нужен Владимир. Он не у Вас?
- Он недавно заходил. С Лизой. Она забрала мобильник и вызвала такси. Хотите, дам телефон Владимира?
Анна взяла клочок бумаги, машинально произнесла слова благодарности и, уже никуда не торопясь, пошла обратно. Нога болела. На душе скребли кошки. Она упустила своё счастье. Что ещё сказать? По щекам опять потекли слезы. Надо бы позвонить. Попробовать поговорить. Но поймет ли Владимир? Простит ли? Всё равно позвоню! – упрямо решила она. – Не важно, что новогодняя ночь кончилась. Детские сказки тут ни при чем. Я люблю Владимира и буду с ним, несмотря ни на что!
- Как приятно это слышать! – раздался родной насмешливый голос. Анна вздрогнула и недоверчиво повернулась. Под дверью стоял улыбающийся Владимир и ласково смотрел на неё.
- Ты что, читаешь мысли? – распахнула она глаза и снова чуть не заплакала. Уже от счастья.
- Нет, это ты думаешь вслух, - притянул он её к себе. Погладил по волосам. – Анечка, любимая. Ты мне дороже всего на свете. Я понимаю, тебе страшно, что всё случилось так быстро. Но разве чувства зависят от времени. Прошу тебя, не бойся ничего. Доверься мне – и мы будем самыми счастливыми на свете. Так ведь предсказывала твоя колдунья?
- Ты тоже запомнил?
- Конечно. И ещё… Я готов ждать тебя целую жизнь, но лучше давай поженимся, как только закончатся праздники.
- Мы совсем не знаем друг друга, - покачала головой Анна.
- Впереди целая неделя. Успеем узнать всё, что надо. Правда, для этого нам придется не расставаться ни на минуту, - хитро прищурился он.
Анна засмеялась.
- Так вот для чего все красивые фразы.
Сильные руки Владимира подхватили её и закружили в сказочном вихре.
- Клянусь, всё будет так, как ты захочешь. Только не гони меня. Я лягу спать на раскладушке…
- И ты этому веришь?
- Да! – посерьезнел он.
- Счастливый, - лукаво вздохнула она, - Боюсь, у меня нет твоей силы воли…
Дверь захлопнулась, и на опустевшей площадке стало тихо. Дом отсыпался после новогодней суеты. И только внизу, возле подъезда, громко сигналил хмурый таксист, дожидаясь какую-то Елизавету. Впрочем, он недолго сердился. Праздничным утром такси нарасхват. Залезая в старенькую волгу, счастливый пассажир подумал, что ему повезло больше, чем незнакомой Лизе. А она в эту минуту снова вжимала кнопку лифта и, повернувшись к кареглазому попутчику, весело отвечала, что с ним ей не страшно застрять хоть на целый год. Товарищи по новогоднему плену радостно улыбались друг другу и считали себя самыми счастливыми на свете.
К О Н Е Ц
