С невозмутимостью Владимир погорячился. Он дрогнул, едва на пороге появилась женская фигурка в прозрачной рубашке до колен. А когда принцесса, сопровождаемая двумя амазонками, неспешно подошла к постели, он понял, что готов подарить ей не ночь любви, а целый год. Чтобы считаться красавицей по общепринятым канонам, Анна выглядела слишком миниатюрной и хрупкой, но в каждом изгибе её просвечивающего сквозь легкую рубашку тела, в каждом плавном жесте таился соблазн. Раз посмотрев на неё, уже невозможно было отвести глаз. Она завораживала, смущала, манила. Так в жгучую жару притягивает путника прохладная река, и хочется припасть к её прозрачной глади и жадно пить, забыв про всё на свете.
Если бы Владимир был свободен, принцесса давно бы оказалась в его объятиях, но сейчас командовал не он. Для начала следовало добиться, чтобы она отослала прочь подруг. Не то чтобы они не нравились Владимиру или смущали его, но с этой хрупкой красавицей ему хотелось остаться наедине. И он добился своего. Вовремя брошенное ехидное замечание задело принцессу. Она приняла надменный вид и сообщила, что проведет обряд одна.
Приказ исполнили без промедления. Владимир скрыл довольную улыбку. Теперь им с принцессой никто не помешает. Ночь ожидалась горячей и сладкой, а утром он без лишних свидетелей выберется из плена. Хорошо бы прихватить с собой принцессу, но это осложнит побег. Лучше вернуться за ней потом. Над планом действий следовало подумать, но сейчас мысли Владимира были заняты другим. Подошедшая к постели принцесса внимательно и строго смотрела на него, и он впервые в жизни растерялся, не зная, что сказать и как себя вести. Хорошо, что принцесса заговорила первой.
– Как тебя зовут?
В нежном голоске звенели повелительные ноты. Его обладательница привыкла командовать людьми. Придется её обескуражить.
- Тебе не всё равно?
Принцесса блеснула глазами.
– Говори мне Вы и Ваше Высочество.
– С какой стати? Я тоже наследник престола. К тому же всем своим женщинам я говорю «ты» и не собираюсь менять привычки.
Он рисковал, сердя принцессу, но подчиняться ей не собирался. Реакция последовала незамедлительно. Принцесса возмущенно вспыхнула:
– Я не твоя женщина! Я свободная амазонка! Это ты принадлежишь мне, и я могу делать с тобой всё, что хочу!
Владимир ядовито хмыкнул:
– Не знаю, учат ли этому амазонок, но чтобы провести с мужчиной ночь, нужно ему понравиться.
Принцесса снисходительно поджала губы:
– С какой стати мне тебе нравиться?
– Мы, мужчины, так устроены, что без этого не можем ничего.
Недоверчивый взгляд был ему ответом.
– Сходи и спроси у подруг.
Принцесса задумалась. Она была наслышана об обряде продолжения рода, но таких подробностей ей никто не сообщал. Владимир мысленно поздравил себя с первой маленькой победой. Красавица прислушалась к нему. Следовало развить успех:
– В первый раз бывает больно.
Анна посерьезнела.
- Я знаю.
Владимир ободряюще кивнул:
– Я могу ослабить боль и даже доставить удовольствие тебе.
- И что для этого я должна сделать? – недоверчиво прищурилась принцесса. – Не надейся, развязывать тебя я не стану.
- И не надо. Просто прислушайся к моим советам.
- А что ты хочешь взамен?
Владимир усмехнулся и оглядел принцессу с головы до ног таким откровенным взглядом, что она порозовела:
- Представь себе, но провести ночь с такой красавицей как ты, достаточная награда для любого мужчины.
Прогоняя накатившее смущение, принцесса перевела разговор на менее скользкую тему.
- Кстати, мне несложно выяснить твоё имя. Мои подруги должны его знать, - с вызовом сообщила она.
- Меня зовут Владимир, что значит «владеющий миром». Сначала я научу тебя целоваться. Знаешь, как это делать?
- Да! – принцесса шагнула к постели и, склонившись к ухмылявшемуся красавцу, звонко чмокнула его в щёку.
- Я имел в виду другие поцелуи. Наклонись ещё раз и закрой глаза, - принцесса недоверчиво попятилась. – Ты боишься?
- Я никого не боюсь. Особенно прикованных к кровати пленников!
Владимир не успел и глазом моргнуть, как личико принцессы приблизилось к нему. В следующую секунду её синие глазища гневно сверкнули и плотно закрылись. Зато открылся ротик, собиравшийся отдать приказ о поцелуе. Только дурак не воспользовался бы подобным моментом, а Владимир им не был.
Анна не сразу поняла, что он вытворяет своими губами, а когда пришла в себя и отшатнулась, было поздно. Непонятный, сладкий жар опалил её, кружа голову и румяня щёки.
— Что Вы делаете? — растерянно выдохнула она.
- Красивая девушка позволила мне себя поцеловать, - ласково усмехнулся Корф. – Разве Вам не понравилось?
- Нет, то есть да, - Анна отвернулась, окончательно запутавшись. Всё происходило совсем не так, как ей представлялось. Зачем она слушается этого нахала? Он делает то, что хочется ему, а ей нужно думать о своих проблемах.
Анна приняла надменный вид и повернулась к довольно улыбавшемуся пленнику, думая, что для начала было бы неплохо его поколотить.
- Спасибо за науку, но мне не нужны поцелуи. Мне нужна дочь. А для этого…
Затаив дыхание, Владимир проследил, как изящные пальцы принцессы потянулись к завязанному на нём розовому банту и тут же отдернулись в испуге:
- Ой!
Анна хотела вскрикнуть: «Что это?» - но вовремя сообразила, как глупо будет выглядеть вопрос. То, что взметнуло бант и, выскочив на волю, горделиво торчало кверху, чуть покачиваясь и разве что не звеня, было главным в обряде продолжения рода. Неужели всё это окажется в ней?
Побледнев, Анна напомнила себе, что в женщине способен поместиться даже будущий малыш, но легче от этого не стало. Коря себя за малодушие, она резко дернула бант, развязывая его, и оседлала, как учили, предназначенного для обряда красавца.
Если бы Анна была внимательна, то заметила, как стиснул зубы Владимир, сдерживая блаженный вздох. Но ей было не до наблюдений. Места, предназначенные для продолжения рода, соприкоснулись, и Анну обожгло таким же жаром, что и при недавнем поцелуе - только резче, бесстыднее, слаще. И бежать от этой напасти не было сил. Тело само прижалось к источнику блаженства, скользя вдоль него и стремясь вобрать в себя.
Стыд и упрямство сдержали сладкий стон, рвавшийся с губ Анны. Она не хотела, чтобы самоуверенный красавец понял, как сильно она его желает. Но жар, томивший её, не слушал возражений и настойчиво твердил, что утром Владимир выпьет настой и забудет эту ночь - так почему не вести себя так, как хочется ей самой? В конце концов, она не делает ничего дурного – лишь продолжает род.
Последний довод успокоил Анну. Решившись, она приподнялась и медленно качнулась вниз, осторожно вбирая в себя предмет желаний. И сразу, словно в наказание, её пронзила боль - такая острая, что Анна испугалась, что не сумеет победить её без помощи подруг. Но гордость не позволяла звать обратно Ольгу с Лизой, и Анна повторила безумную попытку. И снова её остановила боль. Качнуться дальше было равносильно тому, чтобы вонзить в себя кинжал. Впервые Анна ощутила себя такой беспомощной и слабой. Слезы подступили к её глазам и собирались скатиться вниз, когда лежавший неподвижно пленник заговорил.
- Принцесса, возьми меня за плечи, закрой глаза и, что бы ни случилось, держись за них.
Голос Владимира непонятно от чего осип, но звучал уверенно и в то же время нежно. Так мать убеждает непослушного ребенка или заботливый учитель ученика. Этому голосу хотелось довериться. И Анна послушалась его.
Сквозь тонкую рубашку она ощутила, как губы Владимира осторожно коснулись её груди, нарисовали на ней горячую дорожку, и потянулись выше.
Новый поцелуй заставил Анну забыть про всё на свете. Но если в прошлый раз она испуганно отпрянула, то сейчас ответила Владимиру, вбирая сладость его нетерпеливых губ. В целом мире были только эти губы, жадно ласкающие её. Покоряясь им, Анна не заметила, как напрягся Владимир и уверенно качнулся вверх.
Боль была пронзительной. Анна хотела отшатнуться, но с изумленьем ощутила, как чьи-то сильные руки легли ей на бедра, не позволяя шевельнуться, и получивший власть Владимир мощным движением ворвался в неё, заполнив собой без остатка.
Вскрик Анны заглушил всё тот же поцелуй. Открыв глаза и с облегченьем чувствуя, что боль уходит, она сквозь слезы встретила виноватый взгляд Владимира и поняла, что это он, неясно как освободивший руки, бережно, но крепко обнимает её.
Следовало позвать на помощь, но ощущать Владимира внутри себя казалось таким естественным и верным, что оторваться от него казалось равносильным смерти. И Анна промолчала, отвечая на новый поцелуй и чувствуя, как там, в болезненной глубине, Владимир осторожно шевельнулся, пробуждая уже знакомый жар.
То, что случилось дальше, было так чудесно, что не хватило бы ни слов, ни жестов, чтобы это описать. Анна то парила в небесах, сгорая в ярком, как огонь, желании, то стремительно летела вниз, в спасительное блаженство. И всегда Владимир был рядом, уверенно и нежно ведя её за собой. И только утром, задремав в его объятиях, Анна вернулась на грешную землю, с тоскою вспомнив, что должна напоить Владимира настоем и стереть из его памяти всё, что случилось в эту ночь.
…
Владимир не поверил ушам, когда Анна сказала, что ему придется выпить колдовской настой и всё забыть. Эта ночь стала для него откровением. Он и подумать не мог, что близость с женщиной может перевернуть всю жизнь. Одна-единственная встреча, и незнакомая принцесса заняла все его мысли и мечты. Каждый день быть с Анной, видеть поутру её сонное личико, делить с ней радость и боль, растить общих малышей, - только этого он хотел теперь. Всё, что угодно, лишь бы она была рядом. Даже не верилось, что ещё вчера он во всеуслышание заявлял, что не создан для семейной жизни. И вот сейчас, когда губы сами выговорили «будь моей женой», Анна предлагает забыть…
Если бы на Владимира вылили ушат холодной воды, а потом голым выставили на всеобщую потеху, и тогда бы ему не было так худо.
- Ты всё обдумала? – строго переспросил он Анну и чуть не умер, когда она решительно кивнула.
- Да.
- Тогда…
Анна ожидала, что пленник, только что пылко признававшийся в любви, станет и дальше уговаривать её, но Владимир послушно наполнил серебряный кубок, стоящий у постели, и, опустошив его, с беспечным видом откинулся обратно на подушку. Анна побледнела. Получалось, что эта ночь значила для пленника не слишком много, и все его красивые слова были ложью. Не зря мама говорила, что мужчинам нельзя доверять!
Скрывая нахлынувшие слезы, Анна отвернулась и не увидела, как Владимир снова наполняет кубок. Только когда властные мужские руки быстрым движением запрокинули ей голову и вылили в открывшийся от удивления рот колдовской настой, Анна осознала, что случилось.
Кашляя и безуспешно пытаясь выплюнуть уже проглоченную безвкусную жидкость, она в гневе закричала на Владимира:
- Что ты наделал! Как ты мог!
Тот холодно пожал плечами.
- Зачем тебе помнить эту ночь? Ты получишь ребенка, как хотела. Остальное не важно.
- Не важно? – Анна рывком села в постели, откинув волосы назад и гневно глядя на Владимира. Через минуту они забудут обо всём, но всё равно она скажет!
- Эта ночь лучшее, что было у меня! Если бы я родилась простой амазонкой, то без раздумий ушла с тобой, но у меня есть обязательства перед своими подданными. Ради них я решила пожертвовать собственным счастьем, оставив себе одни воспоминания, но ты лишил меня и их!
Голос Анны дрогнул, она закрыла лицо руками и зарыдала, отталкивая Владимира. Но он не сдался и, сжав её ладони, виновато заглянул в полные обиды и слез синие глаза:
- Всё будет хорошо. Мы пили воду. Я подменил настой.
Анна всхлипнула, боясь поверить.
- Но когда? Мы всё время мы были рядом.
- Когда на меня надевали цепи, я напряг мышцы и, оставшись один, сумел выбраться из оков и подменить настой. Мне хотелось провести ночь с принцессой, а потом раскрыть всем тайну амазонок. Но ты вошла и смешала все мои продуманные планы. Теперь я знаю только то, что никогда и ни за что не расстанусь с тобой.
Анна с облегчением уткнулась в плечо Владимиру:
- Прости меня. Я думала только о себе, но я люблю тебя, люблю всем сердцем, и сделаю всё, чтобы стать твоей женой. Но если мы сбежим и тайно обвенчаемся, то окончательно рассорим наши королевства.
Владимир прижал её к груди:
- Мы обязательно найдем достойный выход. Для начала я поручу своим алхимикам создать противоядие к напитку забвения...
…
Ольга прильнула всем телом к лежащему рядом с ней мускулистому блондину.
- Сашенька, милый, это наша двадцатая и последняя встреча.
Привязанный к постели блондин удивленно поднял брови:
- Разве мы вместе не впервые?
Ольга вздохнула:
- Нет, у нас растет маленькая дочь. Я говорила тебе об этом, но каждый раз ты выпиваешь напиток и обо всем забываешь.
Блондин недовольно дернулся:
- Я хочу увидеть дочь и не хочу расставаться с тобой. Если ты обязана давать мне напиток, хотя бы продолжи наши встречи.
Ольга грустно покачала головой:
- Нет, Сашенька, тебе нашли невесту, а я не имею дела с женатыми мужчинами…
…
Лиза ласково растрепала привязанного к постели кареглазого шатена.
- Мишка, каждый раз тебя приходится учить всему с чистого листа.
Шатен порозовел, как красна девица, и смущенно пробормотал, опустив глаза.
- Разве мы видимся не впервые?
- Глупенький, а откуда у тебя двухлетний сын? Между прочим, он весь в меня. Посмотри внимательнее? Не замечаешь сходства?
Шатен от удивления открыл рот и хотел всплеснуть руками, но веревки на запястьях остановили его и заставили поморщиться от боли.
- А я всё голову ломал, кто мне подкинул малыша и написал, что он мой. Если хочешь, можем растить его вместе.
Лиза помрачнела.
- Амазонки не выходят замуж. Тебе придется обо всем забыть.
…
Владимир кивнул возмущенным друзьям.
- О чем я говорил! Если бы не противоядие, вы бы никогда не узнали о собственных детях. Но горячиться не надо. Амазонки нам не враги. Мой отец сообщил королеве Шарлотте, что узнал её секрет, и потребовал встречи. Завтра мы поедем и убедим амазонок изменить свои суровые законы.
