Он не шел – летел, окрыленный надеждой. Минуту назад Владимир не сомневался: крепостная, видевшая от него одни унижения и угрозы, будет рада аресту хозяина-самодура. Но Анна бросилась ему на помощь. Несколько коротких замечаний, и враг, пришедший поживиться чужой бедой, оказался повержен в пух и прах. Узкая индийская плетка, словно волшебная палочка, кружилась в ладонях крепостной, превращая опасного обвинителя в напуганного до смерти обвиняемого.

Не будь ситуация так серьезна, Владимир от души посмеялся бы над оторопевшими зрителями разыгранного Анной спектакля. Они не ждали, что хрупкий ангел с кротким взглядом может за секунду преобразиться и нанести смертельный удар. Один барон знал, сколько опасностей таится в нежных глазах отцовской воспитанницы. Синих, как море, и таких же бездонных, как оно. Знал и не надеялся на снисхождение. Но забыв обиды, крепостная спасла мучителя от ареста. Не просто спасла - подарила надежду. Тонкая нить доверия золотистой лентой протянулась между ними. Главное сохранить её, не порвать, не запутать новым безжалостным поступком. Анна сделала первый шаг навстречу. Он сделает второй и отдаст обещанную отцом вольную.

Скрипнула лестница, и сердце сжалось, совсем как в детстве, когда на именины Анны он вытряхнул все деньги из копилок и купил ей фею в бальном платье, точь-в-точь как в книге сказок, которую малышка залистала до дыр. Сегодня он несет ей новый подарок. Заветная мечта отцовской воспитанницы исполнится, и добрым волшебником, совершившим чудо, станет он. Лицо повзрослевшей Анны расцветет счастливой улыбкой, впервые предназначенной ему. И забыв размолвки и обиды, они сядут рядом и будут вместе думать, что делать дальше. Надо отговорить глупышку от мечты о театре. Анна не знает, какие унижения и обиды подстерегают начинающих актрис. Он станет её опекуном и защитит от всех опасностей и бед.

Ноги сами несли барона вниз, в гостиную. Тело казалось невесомым, как в детских снах, когда без крыльев паришь над землёй, и сердце замирает от сладкого предчувствия любви и счастья. Протяжный вздох настиг его вверху парадной лестницы. Владимир остановился и, склонившись через перила, вгляделся вниз. За окнами стемнело, и свечей в настенных канделябрах едва хватало, чтобы осветить потускневшие полосы обоев и белизну колонн вдоль стен. Середина гостиной тонула в неясном мраке, и Владимир не сразу понял, что за странный клубок шевельнулся на диване. Но непонятное создание с негромким стоном разделилось на две половины, и ноги барона налились свинцом, не давая сдвинуться с места.

Анна, его Анна обнималась с Репниным. Руки князя уверенно и властно прижимали её к себе. Уста впивались в уста. Нетерпеливый вздох, и любовники опять слились в бесстыдном поцелуе. Больше так продолжаться не могло. Барон сунул в карман ставшую ненужной вольную и, в несколько шагов достигнув парочки, грозно навис над ней.
- Я не помешал?
Анна очнулась первой. Она испуганно отпрянула от ничего не слышащего князя. Репнин протестующе вздохнул и снова потянулся с поцелуем. И дрожащий от ярости барон решил, что сейчас прикончит лучшего друга. К счастью, Репнин опомнился и уставился на приятеля, словно видел его впервые. Но Корф уже не смотрел на него. Сходя с ума от ревности, он разглядывал Анну - её раскрасневшиеся щёки, затуманенные глаза и припухшие от бесстыдных поцелуев губы.
Князь попытался заслонить растрепанную подругу.
- Владимир, я вел себя непозволительно, но, клянусь, мои намерения самые серьезные. Я хочу жениться на Анне и прошу у тебя её руки.
Барон покачал головой, не отрывая внимательного взгляда от отцовской воспитанницы.
- Прости, Мишель. Это невозможно. Помнишь, я говорил, что у Анны есть тайна. Отец взял с меня слово - молчать, но смерть отменила обещание. Вы не можете пожениться, потому что… - барон сделал паузу, с торжеством наблюдая, как отцовская воспитанница всё ниже опускает голову, и отчеканил. – Анна крепостная.
Князь недовольно поморщился: - Володя, оставь свои шутки. Хотя бы в такую минуту. Для нас с Анной всё серьезно.
Барон с невинным видом пожал плечами: - Для меня тоже. Прости, что не предупредил, но, сам понимаешь, слово.
Всё ещё не веря, князь осторожно склонился к Анне: - Владимир шутит?
Несчастная застыла, не поднимая головы. Пока она искала слов для объяснений, князь побледнел и отвернулся, с тоскою осознав, что друг не шутит.
- А она? Почему она не сказала мне? Тоже не могла? – с обидой спросил он у барона, не глядя на недавнюю невесту.
Барон коротко кивнул. Князь прижал ладонь к груди, словно скрывая невидимую рану, и, медленно поднявшись, побрел к двери. У порога барон окликнул его:
- Ты спустишься на ужин?
Князь покачал головой:
- Я уезжаю. Мне надо всё обдумать.
Негромко, но резко хлопнула дверь, подводя прощальную черту. Анна вздрогнула и мрачно посмотрела на развалившегося в кресле барона:
- Вы довольны?
Владимир лениво зевнул:
- Чем интересно я должен быть доволен?
Он смотрел с невинным видом, совсем как в детстве, когда подстроив очередную каверзу, наслаждался её мучениями, и Анна не сдержалась:
- Тем, что разрушили чужое счастье! – гневно выпалила она в его самодовольное лицо. Барон снисходительно усмехнулся:
- А у Вас был шанс на счастье? Крепостная и князь. Смешно подумать.
У Анны от обиды задрожали губы:
- Ваш батюшка считал. Он не раз говорил, что я дворянка и…
Владимир бесцеремонно перебил её:
- Вы? Дворянка? Что я слышу? Хотя… Не удивлюсь, если бы батюшка раздобыл Вам фальшивых родителей, и Вы смогли бы жить с князем во лжи, не так ли? – его голос внезапно стал резким. – Вы ведь привыкли лгать!
Но Анна не испугалась. Она с вызовом взглянула на него.
- Поздравляю Вас, Владимир Иванович. Вы добились своего. - Я ненавижу Вас также сильно, как Вы меня!
Если бы взглядом можно было убить, барон упал бездыханным, но он лишь пожал плечами.
- Ошибаетесь. Я не ненавижу Вас.
Анна усмехнулась уголком рта, совсем как он.
- Конечно, Вы делаете это из любви…, - барону стало неуютно под её проницательным взглядом, но обвинительница с ядовитой издевкой продолжила: - Из любви к правде.
Она плавно, как хищный зверек, готовящийся к нападению, обошла вокруг него и, склонившись, с яростью отчеканила:
- Как бы я хотела, чтобы Вы хоть раз испытали ту боль, что приносите другим!
Владимир устало взглянул в её потемневшие от гнева глаза.
- Мне было больно. Когда я увидел, как Вы целуетесь с Мишей…

Он не хотел говорить. Слова сами сорвались с губ. Так с пересохшего рта раненного слетает жалобная просьба: - Пить. И нет ни сил, ни воли молчать. Анна права. Он поступал, как последний негодяй. И с кем? С той, что дороже всех на свете. Пытался сдержать себя и изводил её недобрыми насмешками. Придирался, обижал, чтобы не унизить позорной участью хозяйской любовницы. Чтобы не сжать жадными руками и, притянув к себе, не задрожать от боли, разглядев презрение на дне лучистых глазах. Чтобы тень постыдных пересудов не коснулось той, что выше и чище всех… Он бы и дальше терзался и молчал, но поцелуй, подсмотренный в недобрую минуту, стал последней каплей. Он больше не мог терпеть…

Тьма сгустилась, став свинцовой. Владимир замер, ожидая, что Анна насмешливо скривится, и ночные кошмары исполнятся наяву. Но она взглянула внимательно и строго, словно испытывая его, и вдруг сказала.
- Я знала, что Вы здесь. Ваши шаги не спутать ни с чем.
Тьма отступила. Он шумно выдохнул. Даже получив помилование в час расстрела, барон не испытывал такого облегчения. Мысли радостно наскакивали одна на другую. «Девочка моя! Неужели это правда, и ты целовалась назло мне, слепому, безжалостному болвану? Как мы похожи в своем неверии и упрямстве. Но отныне всё будет иначе.

Он виновато достал из кармана заветный листок:
- Я нес Вам вольную.
- И передумали? – Анна то ли спрашивала, то ли утверждала, уже ничего не понимая. Секунду назад Владимир был потерян и несчастен и казался ей самым родным на свете, а сейчас его глаза вновь сияли лукавой насмешкой.
- Отдам, если Вы обещаете остаться со мной в усадьбе.
- И какие обязанности я буду выполнять? – она сжала губы, стараясь выглядеть надменно, но короткий ответ растопил холодный лед:
- Моей жены.
Он осторожно коснулся её волос. Они были ещё мягче, чем ему казалось. Шелковистые и прохладные, как вода в ручье. Становясь смелее, он притянул её к себе и услышал ласковый вопрос:
- Благородный князь бежит, а безжалостный хозяин решил жениться?
Он коротко кивнул: - Да, я не могу без тебя.
Она вздохнула, успокаивая сердце, готовое выпрыгнуть из груди:
- Ты пожалеешь.
- Никогда.

Объяснять словами было долго. Он говорил с ней сияющими от счастья глазами. Пальцами, всё глубже зарывавшимися в щелк её волос. Поцелуями, от которых по спине полз сладкий холодок, а голова кружилась, как хмельная.

Часы в гостиной отбивали полночь, когда он на секунду выпустил её из объятий и услышал ответное «да».

КОНЕЦ

*La minute de verite – минута истины

К другим рассказам