Несмотря на веселую святочную неделю, лицо князя Репнина было мрачным и суровым. Помешкав перед входом в кабинет барона Корфа-старшего, он смахнул со щеки скупую слезу и решительно открыл дверь. Иван Иванович сидел над расчетными книгами, в которых стараниями мошенника-управляющего не сходились концы с концами, но пребывал в благодушном настроении. Причиной были два бокала отменного бренди и мечты о будущем любимой воспитанницы. Анне исполнилось всего семнадцать, но, по словам её учителя вокала знаменитого профессора Ламперти, она добилась совершенства в исполнении бельканто и могла затмить любую приму императорского театра. После праздников Иван Иванович собирался ехать в Петербург договариваться о прослушивании, которое почитал пустой формальностью, поскольку юная певица обладала не только дивным голосом, но и не менее прелестной внешностью. С выразительными синими глазами, ангельским лицом и изящной фигуркой, не лишенной впрочем, приятных женских округлостей, Анна могла свести с ума любого, и князь Репнин не был исключением.
Он не собирался заезжать к Корфам, но налетевшая метель заставила спешащего в столицу князя вспомнить, что неподалеку в родовом имении проводит праздники его приятель Владимир Корф. Репнин хотел передохнуть и снова продолжить путь, но увидев Анну, забыл про всё и сдался на уговоры старшего барона задержаться и хоть немного погостить. Неделя в захолустном Двугорском стала лучшей в жизни князя. Прогулки с Анной по зимнему саду, её восхитительное пение, изысканные ужины под байки старого барона о героическом прошлом - если бы не кислая физиономия приятеля, Репнин не желал бы ничего другого. Впрочем, хандра Владимира не мешала князю ухаживать за его названной сестрой. Иван Иванович поощрял внимание Репнина и спустя неделю, за которую Корф-младший сделался кислым, как лимон, молодые люди сблизились и уже не мыслили минутки друг без друга. Пришла пора объясниться.
Князь уже представлял, как обвенчается с прелестной Анной и станет наслаждаться счастьем, но пылкого поклонника поджидал сюрприз. В ответ на предложение руки и сердце красавица жалобно призналась, что не может стать его женою по двум ужаснейшим причинам. Первую - о крепостном происхождении Анны - Репнин героически перенес и даже начал обдумывать, как уговорить старика удочерить воспитанницу, но вторая причина сразила князя наповал, отнимая всякую надежду на счастье. Опустив глаза и горько плача, юная воспитанница призналась, что год назад не устояла перед Владимиром и теперь по праву может называться падшей женщиной. Как ни был влюблен князь, но брак между ним и Анной сделался невозможен. Однако Репнин не думал бросать несчастную в беде и, горя желанием восстановить справедливость, направился к отцу Владимира.
Откровения князя едва не убили старика. Театральная карьера Анны была забыта. Иван Иванович поблагодарил гостя, открывшего ему глаза, и прощаясь с покидавшим имение Репниным, обещал, что нынче же обвенчает сына со своей воспитанницей. Отъезжая от Двугорского, князь со вздохом услышал звон свадебных колоколов. Следовало остаться на праздник, но у Репнина не было желания смотреть на новобрачных. Воображая печальное личико Анны, вступающей в вынужденный брак, князь даже всплакнул, но скоро утешился восстановленной справедливостью и за третьим поворотом перестал вспоминать о новоиспеченной баронессе.
Между тем молодые не грустили. Покорившийся воле отца Владимир после венчания ожил и за праздничным столом развлекал отца и Анну рассказами о Петербургской жизни. Когда же на Двугорское спустился вечер и вершины окрестных елей окрасились в багровый цвет, он поднял на руки супругу и, любуясь её повеселевшим лицом, понес наверх в украшенную розами супружескую спальную. Анна спокойно лежала в его объятиях, с тайным стыдом сознавая, что ничего нового нынче ночью с нею не случится. Но когда барон осторожно тронул застежку её платья, красавица смущенно отшатнулась.
- Владимир, не шалите! Поцелуйте меня и будем отдыхать, - она покраснела и добавила. – Можете даже два раза. Это так сладко.
Барон не стал ждать приглашения и накрыл её губы своими, погружая Анну в томительные поцелуи. В краткую передышку между ними красавица с испугом обнаружила, что почти обнажена, а ловкие руки Владимира осторожно снимают с неё кружевные панталончики. Но самое ужасное состояло в том, что нежные поглаживания его бесстыдных пальцев доставляли ей райское блаженство. Но стыд прогнал непрошеную сладость. Анна отпихнула мужа и сердито прошипела: - Владимир, что Вы делаете? Сейчас же прекратите! Вы… Вы… - она подыскивала достойный эпитет его немыслимому поведению, когда губы мужа снова завладели её возмущенным ротиком и заставили забыть обо всем.
Истомив супругу ласками и виновато причинив ей неизбежную боль, Владимир покаянно взглянул в её блестящие от слез глаза:
- Любимая, прости. Я так безумно ревновал, что обманул тебя. Поцелуи – далеко не все, что бывает между мужчиной и женщиной… - он плавно шевельнулся, словно подтверждая свои слова.
Чувствуя его в себе и начиная привыкать к новым, непонятным ощущениям, томящим тело и кружащим мир вокруг, Анна примирительно шепнула:
- Прощу, когда научишь меня всему, - и, простонав от накатившей сладости, добавила: - Обманщик. Милый мой обманщик.
Конец
