Марья Алексеевна Долгорукая, доктор филологических наук, известный в узких кругах специалист по романским языкам и зав. кафедрой весьма престижного вуза, ловко припарковала новенький ярко-красный Мерседес и довольно посмотрела на часы. Случилось чудо! По дороге на работу ей не встретилось ни одной пробки, а на плотно забитой автомобилями университетской стоянке сразу, словно по заказу, нашлось свободное место. Лекция начнется через полчаса. Есть время передохнуть и выпить чашку кофе.
Шла первая пара, и в преподавательском буфете царили покой и тишина. Долгорукая заказала чашку капучино и, присев за столиком у окна, с наслаждением вдохнула ароматный дымок горячего кофе. Жизнь удалась! Успешная карьера, финансовое благополучие, замечательные дети… Скромная аспирантка, брошенная мужем с двумя маленькими детьми, добилась всего, чего хотела. Для полного счастья осталось дождаться защиты Андрюшенькиной диссертации (мальчик подает большие надежды) и Лизонькиной свадьбы (слава богу, своенравная девчонка выбросила из головы сердцееда Корфа и нашла подходящего человека). Ещё немного, и можно отдохнуть.
- Куплю кругосветный круиз на месяц или полтора... - Долгорукая предалась приятным мечтам и чуть не подпрыгнула от задребезжавшего над ухом знакомого тенорка.
- Марья Алексеевна, очаровательница, позволите приземлиться подле Вас?
- А день так хорошо начинался... - пронеслось в голове Долгорукой, наяву трансформировавшись в ироничное: - Андрей Платонович, Вы, как всегда, вовремя.
- Да-да, - кивнув в ответ, профессор Забалуев плюхнулся на соседний стул, придвинул тарелку и жадно зачавкал, с аппетитом заглатывая разваренные сосиски и подсохший горошек. – В середине сомнительной трапезы профессор оторвался от тарелки и маслянистыми глазками уставился на соседку по столу.
- Очаровательница, я к Вам с просьбой. Завтра защита моего племянника. Посодействуйте мальчику. Уж я в долгу не останусь.
Марья Алексеевна поморщилась. Её и раньше раздражал пронырливый зав. кафедрой научного коммунизма. Но когда убежденный марксист переквалифицировался в теолога, от его сентенций стало совсем невмоготу. При этом противный старикашка ухитрялся выходить сухим из воды в гнуснейших историях, самой невинной из которых был поиск шпаргалок под юбками студенток.
- Ну что вам стоит добавить белый шар? – Забалуев вкрадчиво склонился к Долгорукой, обдавая затхлым запахом давно нечищеных зубов. Марья Алексеевна брезгливо отодвинулась.
- Едва ли смогу помочь. Я ознакомилась с работой и не нашла её достойной даже диплома.
Андрей Платонович ощетинился.
- Напрасно, очаровательница. Я за Вас всегда заступался. Намедни отчитал сплетника. Представьте, о Вашем бюро ходят недобрые слухи. Говорят, в услуги Ваших девочек входит не только синхронный перевод. Особливо в командировках, - профессор поперхнулся кончиком сосиски и захихикал, брызгая слюной. – То-то Вы берете в штат одних красоток.
Долгорукая побелела от гнева.
- Даже не пытайтесь опорочить репутацию моего бюро.
Забалуев замахал руками.
- Прелестница, как Вы могли подумать?! Я Ваш самый яростный защитник. Неужели не оцените моей преданности?
Долгорукая с сомнением покосилась на специалиста по амартологии*.
- Придется поверить. Но учтите, драгоценнейший, если узнаю, что слухи исходят от Вас, Вашему племяннику придется вечно ходить в аспирантах.
Забалуев послушно закивал:
- Даже не сомневайтесь. Буду нем, как печка. Так я могу надеяться на белый шар? – профессор вкрадчиво заглянул в мрачные глаза Долгорукой и, прочтя в них молчаливое согласие, вскочил, допивая на ходу чай:
- Мне пора. Успехов Вам и Вашему бюро, прелестная Марья Алексеевна. Желаю и дальше цвести и хорошеть на радость нам.
Долгорукая снисходительно кивнула, радуясь, что старый сплетник, наконец, уходит.
- Хоть последние минуты посижу в тишине, - облегченно подумала она, но ошиблась. Громко заиграл бравурный марш. Марья Алексеевна чертыхнулась и вытащила из сумки телефон.
- Да, Владимир Иванович, - приветливо проворковала она. – Всегда рада Вам помочь. Неделя на Капри? Конечно, переводчица найдется. Через полчаса пришлю Вам данные для визы.

Положив телефон, Долгорукая задумалась. Свободных переводчиц хватало, но где найти ту, что сумеет устоять перед Корфом? В свете услышанной сплетни следовало особенно остро озаботиться моральным обликом сотрудниц. Негоже, если о любимом бюро поползут недобрые слухи. И так завистливые языки болтают, что профессор Долгорукая эксплуатирует собственных студенток. Скажите, пожалуйста, разве плохо зарабатывать самой и давать это делать другим? Девочки имеют хорошую языковую практику да ещё получают деньги. Конечно, небольшие. Львиную часть доходов забирает Марья Алексеевна, десять лет назад учредившая бюро и сделавшая его популярным. Разумные цены, высокое качество, широкий спектр услуг от частных уроков до синхронного перевода, - всё, что заказчик пожелает. Для работы Долгорукая приглашала лучших учениц – умниц и красавиц. (Привлекательная внешность – дополнительный бонус в любом деле.) Неудивительно, что желающих воспользоваться услугами бюро с каждым годом становилось всё больше. Порой у какого-нибудь клиента случался роман с переводчицей, но где их не бывает? До скандалов дело никогда не доходило, если не считать прошлогодней нервотрепки… – Марья Алексеевна поморщилась, вспоминая безумные выходки родной дочки. Лизавета ни в чем не знает меры. Влюбилась в Корфа и решила, что мытьем или катаньем, а добьется своего. Но Владимир Иванович крепкий орешек – на испуг не возьмешь. Хорошо ещё, что известный адвокат не мешает работу с личной жизнью. Ещё немного и Долгорукая потеряла бы выгодного клиента. Кого же послать с ним на Капри? Рядом с этим сердцеедом девочки, словно заколдованные, сходят с ума. Как бы не вышло нового скандала. Впрочем, один подходящий вариант имеется. Марья Алексеевна одобрительно улыбнулась, вспомнив дочь покойной подруги. Аня Платонова второкурсница, но итальянский знает в совершенстве, а главное не позволит задурить себе голову. Бабушкино воспитание не из современных, зато разумно и надежно. Сначала брак, потом любовь. Восемнадцать лет назад Марфа Петровна заменила внучке мать, умершую при родах. Отца у малышки не наблюдалось с самого начала. Бедная Соня даже лучшей подруге не назвала его имени. Пришлось записать новорожденную девочку Платоновой, дав фамилию и отчество по деду. Анна росла, ежедневно выслушивая от строгой бабушки нотации про горький материнский опыт, зато теперь ей не страшен никакой соблазн. Пусть слетает на неделю на Капри, немного поплавает и загорит, а то всё лето проторчала в Москве, подрабатывая и помогая Марфе. В сентябре на юге Италии отличная погода.
============
* амартология - наука о грехе

Продолжение